Мэри похвалила ее за прекрасную вышивку, и наступила тишина, в которой Каролина, по-видимому, силилась найти какие-то слова. Заметив, что Мэри бросила мимолетный взгляд на галету, она нервно вздрогнула и тотчас протянула ей тарелку.

– Берите, прошу вас.

– Спасибо. – Мэри попыталась съесть галету без спешки.

Каролина с тревогой смотрела на нее.

– Должно быть, вы проголодались? Не хотите чего-нибудь поесть?

– Да, если можно.

Но Каролина встала не сразу. Сначала она сказала:

– Жаль, Роберта нет дома. Он просил меня извиниться. Он ушел в свой бар. По делу, разумеется. Сегодня приступает к работе новый управляющий.

Мэри подняла глаза от пустой тарелки:

– В свой бар?

С большим трудом, явно превозмогая боль, но продолжая говорить, Каролина начала подниматься. Когда Мэри предложила помочь, она покачала головой.

– У него есть бар. Это нечто вроде хобби. То самое заведение, куда он вас водил.

– Он не сказал о том, что это его бар, – сказала Мэри.

Каролина взяла со столика тарелку и направилась к двери. Она уже приблизилась к двери, и ей пришлось повернуться всем телом, чтобы взглянуть на Мэри.

– Вы знаете об этом больше моего. Я там ни разу не была.

Минут через пятнадцать она вернулась с плетеной корзиночкой, полной бутербродов, и двумя стаканами апельсинового сока. Медленно, осторожно выйдя на балкон, она позволила Мэри взять у нее поднос. Пока Каролина усаживалась на свой стул, Мэри продолжала стоять.

– У вас болит спина?

Каролина не ответила, а лишь любезно предложила:

– Ешьте. И оставьте немного своему другу. – И тут же спросила: – Вы любите своего друга?

– То есть Колина, – уточнила Мэри. Каролина говорила, тщательно подбирая слова, а на лице ее отражалось такое напряжение, словно она с минуты на минуту ждала оглушительного взрыва.

– Если позволите, я должна вам кое-что сказать. Это будет только справедливо. Видите ли, я заходила и смотрела на вас, пока вы спали. Почти полчаса сидела на сундуке. Надеюсь, вы не сердитесь.

Мэри сдержалась и неуверенно сказала:

– Нет.

Казалось, Каролина вдруг помолодела. Она принялась ломать пальцы, точно смущенная девушка.

– Я так и знала, что лучше об этом рассказать. Не хочу, чтобы вы считали, будто я за вами шпионила. Вы же так не думаете, правда?

Мэри покачала головой. Каролина понизила голос почти до шепота:

– Колин очень красив. И Роберт об этом говорил. Вы тоже красивы, разумеется.

Мэри продолжала есть бутерброды, один за другим, не сводя глаз с рук Каролины. Каролина откашлялась:

– Наверно, вы считаете меня сумасшедшей и к тому же невоспитанной. Вы влюблены?

Мэри съела уже больше половины бутербродов.

– В общем-то да, я действительно его люблю, но, может быть, под словом «влюблены» вы подразумеваете нечто иное. – Она подняла глаза. Каролина ждала, когда она продолжит. – Я не одержима мыслями о нем, если вы имеете в виду это, о его теле, как это было, когда мы только познакомились. Но я ему верю. Он мой самый близкий друг.

Каролина заговорила взволнованно, скорее как маленькая девочка, чем девушка-подросток.

– Под словом «влюблены» я подразумеваю, что вы бы все что угодно сделали ради другого человека и… – Она замялась. В глазах у нее появился странный блеск. – И позволили бы ему все, что угодно, сделать с вами.

Мэри села поудобнее и поставила пустой стакан на поднос.

– «Все, что угодно» – это, пожалуй, слишком громко сказано.