Судмедэксперт зачитал следователю результат анализа, появившийся на крошечном старомодном экранчике.

— Так, у покойника в крови отмечен высокий процент базза, а также незначительные следы Е-девяносто четыре. Разгулялся пацан… Все указывает на превышение дозы. Тех двоих нужно немедленно в больницу, а у очкарика все чисто.

Следователь спросил:

— Вы можете определить, чем вызвано превышение дозы у погибшего?

— Безусловно. Оно вызвано тем, что мальчик принял большую дозу наркотика под названием базз, да еще и смешал его с Е-девяносто четыре. Редкостная дурость.

Следователь ткнул пальцем в Иеронимуса.

— Видите вы это?

Судмедэксперт зачесывал реденькие черные волосы на лысину, как это веками делают мужчины, и очень тщательно подбирал слова.

— Я вижу мальчика, приблизительно лет четырнадцати.

— Вам известно, что здесь случилось. Будьте добры, отметьте в своем отчете, что, хотя очки были сняты непреднамеренно, именно четвертый основной цвет глаз спровоцировал действие наркотика в крови любителя острых ощущений, который сейчас отправится в морг.

— Официально четвертого основного цвета не существует.

— Мне безразлично, существует он, по-вашему, или нет. Я хочу услышать от вас подтверждение того, что передоз у мальчика был вызван четвертым основным цветом.

— Передоз был вызван приемом запрещенных наркотиков в большом количестве. В крови погибшего не наблюдается веществ, хотя бы отдаленно свидетельствующих о воздействии каких бы то ни было визуальных факторов. Я не намерен включать в отчет ненаучные подробности, которые не соответствуют истине и не могут использоваться при расследовании данного дела. К тому же с точки зрения закона четвертого основного цвета не существует.

Лейтенант Шмет недовольно обернулся к спасательному роботу.

— Белвин! Ко мне! — рявкнул он.

Белвин, серебристое чудо биоинженерии и хромированного минимализма, изящной походкой приблизился к лейтенанту.

— Слушаю, лейтенант Шмет.

— Белвин, просканируй, пожалуйста, мертвого мальчика и вон то существо в очках.

— Лейтенант, выражение «существо», строго говоря, не вполне верно с юридической точки зрения, когда речь идет о школьнике в защитных очках системы Шмильядзано.

— Ладно, неважно. Просканируй обоих и скажи мне, в какой мере смерть мальчика связана с тем, что он подвергся воздействию четвертого основного цвета.

— Прошу прощения, лейтенант, но основных цветов всего три: желтый, красный и синий.

— Белвин, ты знаком с таким явлением, как лунарный офтальмический символяризм?

— В известной мере. При проведении спасательных операций, если у жертвы пожара или другого несчастного случая окажутся очки системы Шмильядзано, мне предписано проследить, чтобы очки постоянно находились на лице. Мне непонятно, с чем связано подобное требование, однако я запрограммирован на строгое выполнение данной директивы.

— Не надо мне тут о пожарах! Белвин, будь любезен, просканируй кору головного мозга и зрительные нервы покойника. Имеются ли разрывы в перцептивной цепи, указывающие на травматичное воздействие четвертого основного цвета?

— Лейтенант Шмет, я рад помогать вам в любых спасательных операциях. Однако, боюсь, при сборе улик от меня мало пользы. Результаты моего сканирования лишь подтверждают вывод моего коллеги-человека: смерть школьника наступила из-за повышенного содержания запрещенных химических веществ в крови. Ваше предположение о том, что смертельная травма учащемуся нанесена неким невообразимым цветом, является сугубо гипотетическим, а с точки зрения закона — совершенно необоснованным.