— Только концерта-то не было, — вздохнул Уайт, и у Леона сердце ушло в пятки. — Лени заболела. Она вчера днем у врача была. — Редактор выбросил текст в корзину для мусора и отряхнул руки. Затем вновь взглянул на Леона. — Они не играли в «Рыжей корове» вчера вечером.
Терри с Рэем смотрели на Леона во все глаза, учащенно дыша. Они знали, что права на апелляцию не было. В редакции «Газеты» вы могли вытворять практически все, что вам заблагорассудится. Но если вы написали о концерте, которого не было на самом деле, и вас поймали на этом, тогда вы должны были освободить стол.
И уйти.
— Прости, Леон, — печально произнес Уайт, — Ты для нас много хороших рецензий написал. Я лично проверю, чтобы ты получил все необходимые рекомендации.
Терри положил Леону руку на плечо. Он видел, как наполняются слезами глаза друга. Видел шок на лице Рэя. Леон повесил голову.
И тогда в дверь тихо постучали. Худенький мальчишка с красной челкой, падающей на огромные, жирно накрашенные глаза, скользнул в кабинет с пачкой напечатанных страниц в руках. Он был младше их всех. Даже младше Рэя.
— Вот то, что вы просили. — Он широко улыбнулся Уайту. — Влияние Берлина на Боуи, и влияние Боуи на всех остальных.
Когда крашеный юнец исчез за дверью, Терри уставился на редактора.
— А это что еще за гоблин?
— Это наш новый сотрудник, — ответил редактор.
Трое друзей сидели в «Треви» и пили чашками чай. Терри с Рэем украдкой бросали взгляды на Леона, не зная, что и сказать. Передвигая под столом ноги, они постоянно натыкались на старую картонную коробку, в которой лежали вещи с рабочего места Леона. Им никогда не приходило в голову, что однажды наступит конец всему.
Леон чувствовал, что он должен что-то сказать, — прямо как прошлым вечером в «Голдмайн», когда умер Элвис и все громко ликовали. Он просто обязан был что-нибудь сказать. Интересно, откуда у него эта вечная потребность говорить. Не от отца ли?
— Я просто — знаете — заикаясь, начал он, — я просто хочу сказать, что было здорово. — Его глаза опять наполнились слезами. — Лучшее в моей жизни. Работа в «Газете». И работать с вами двумя…
Рэй прикусил губу, уставившись в чашку с чаем. Но Терри разъяренно ударил кулаком по столу, сверкнув на Леона глазами.
— Чушь собачья! Не подражай тут Вере Линн с ее «Well Meet Again»! Это ничего не меняет, Леон, — что ты уходишь, — не меняет! — Терри шмыгнул носом, вытер глаза грязными пальцами и очумело улыбнулся. — Ты знаешь, какой сегодня будет день? Сегодня у нас будет самый лучший день в жизни! Лучший день!
Терри сделал глоток чая и изложил свой план. Вскоре Рэй, а затем и Леон начали подключаться. Это им не нужно было обсуждать, это было вполне очевидно — они ни за что не позволят увольнению Леона положить конец самой потрясающей дружбе в их жизни.
Они проведут утро в «Ро-трейд», разглядывая новые пластинки и брошюры и обсуждая новую музыку с двумя управляющими. Позже, днем, они отправятся в Камден-Таун, где все знали Терри и где сегодня, вероятно, устроят репетицию «Сабвей сект» или «Клэш». Они поболтают все вместе о музыке, политике и девочках, позлословят о прочих группах и музыкальных газетах; там будет пиво «Ред страйп» для всех, «спиды» и косяки для желающих, и все станет так, как в самом начале. В один прекрасный момент они, возможно, даже что-нибудь съедят, наверстывая упущенное за последние дни, за все обеды, которое пропустили. А когда придет вечер, у них будут безграничные возможности выбора.
Терри развернул «Газету» на разделе афиши. |