Пайк был уверен: Хали Ванич не убьет Ларкин, пока не выберется из дома. Ванич не знал, что ждет его снаружи, и девушка была нужна ему как прикрытие. Расчистив себе путь, он может застрелить ее перед тем, как покинуть двор. Застрелить, чтобы наказать ее отца.

Пайк нырнул за ствол росшего позади дома апельсинового дерева как раз в тот миг, когда открылось окно. Первым из него вылез здоровяк. Следом сквозь окно протолкнули Ларкин, и она упала на землю, болезненно охнув. Потом на нее повалился Ванич, а последним из окна выскочил коротышка с обвязанной банданой головой.

Затем из-за дальнего угла дома появился Коул, и коротышка, увидев его, выстрелил. Коул выстрелил в ответ — коротышка, завизжав пронзительно и тонко, упал и все же выстрелил снова. Коул отпрянул за угол, но тут стеклянная дверь стремительно отъехала в сторону, и из нее выскочил с пистолетом наготове Бад Флинн.

— Полиция! — рявкнул он.

Коротышка повернулся к Баду, однако выстрелить не успел — Пайк всадил ему в голову пулю.

Теперь Ванич и здоровяк увидели Пайка. Ванич рванул на себя девушку, прикрылся ею, как щитом, и все трое начали, пятясь, отступать вверх по склону. Здоровяк выстрелил во Флинна, потом в Коула, однако стрелял он на авось, не целясь.

Бад, укрывшись за большим глиняным горшком, заорал:

— Бросить оружие, быстро!

Из двери дома вылетел Коннер Баркли. Укрытия он не искал — возможно, просто не знал, что это следует делать. Он пронесся мимо Бада и остановился — открытая для всех мишень.

— Отпусти ее! — крикнул он. — Отпусти мою дочь!

Здоровяк, собираясь выстрелить, выскочил из-за девушки с Ваничем, но на курок нажать не успел — Пайк выстрелил первым, и здоровяк рухнул на землю, точно мешок.

Бад все еще вопил:

— Брось к черту оружие! Оружие на землю!

И Баркли вопил тоже:

— Отпусти ее! ОТПУСТИ!

Пайк выступил из-за дерева. Ванич, заметив это движение, глянул на него поверх головы девушки. Дуло пистолета Ванича было прижато к ее шее. Пайк, выйдя на открытое место, прицелился в глаз Ваничу. Он уловил ритм пожиравшего Ванича страха. Глаз двигался, и пистолет вместе с ним: глаз и пистолет обратились в единое целое.

— Ты покойник, — сказал Пайк.

От подножия холма донесся первый, тихий пока звук полицейской сирены. Пайк не смотрел на Ларкин, не хотел, чтобы она поняла, как ему страшно. Он видел лишь глаз Ванича, и глаз этот тоже видел его.

Ванич выпустил пистолет из руки. Тот полетел на землю, и падение его было единственным движением, совершившимся в этот миг во дворе.

— Я бросил оружие. Сдаюсь.

Бад начал выкрикивать инструкции, которые Пайк слышал уже сотни раз:

— Поднять руки над головой! Переплести на затылке пальцы!

Ванич поднял руки. Переплел на затылке пальцы. Девушка продолжала стоять неподвижно, Пайк тоже.

— Подойдите к отцу, Ларкин, — сказал он.

Девушка шагнула к нему.

— К отцу!

Бад вылез из-за горшка. Коул держал на прицеле тех, кого он и Пайк подстрелили. Пайк бочком перемещался по двору, пока не оказался между Ваничем и девушкой. Пистолет его так и оставался нацеленным в глаз Ваничу.

За спиной у него Бад произнес:

— Джо, сынок, полиция скоро будет здесь.

И Пайк нажал на курок. Выстрел прозвучал громко и гулко. Ванич упал. Пайк обошел лежавших на земле, собирая их оружие. Все трое оказались мертвы.

Пайк направился к девушке. Коннер взглянул на него, и Пайк увидел, что тот плачет. Слезы миллиардера ничем не отличались от слез обычных людей.

Пайк, положив ладонь на спину девушке, прошептал:

— Я не позволил им причинить тебе боль.