Пайк поворошил пальцем ее кредитные карточки, поглядывая то на них, то на дорогу. Все они были выданы на Ларкин Баркли, на одних среднее имя присутствовало, на других отсутствовало. Он вытащил карточки «Американ экспресс» и «Виза». Карточка «АмЭкс» была особой, черной, это указывало на то, что девушка расходует в год самое малое 150 тысяч долларов. Пайк бросил бумажник на пол, к ее ногам.

Он знал только то, что рассказали ему Бад и отец девушки, теперь же ему требовалось определить основных участников этой игры и самому докопаться до истины. А в таком деле без помощи не обойтись, и потому он набрал еще один телефонный номер.

Ларкин слабо улыбнулась:

— Надеюсь, вы звоните, чтобы заказать нам столик в ресторане.

— Я звоню человеку, который сможет нам помочь.

Мужской голос ответил:

— Детективное агентство Элвиса Коула.

— Это я. Скоро буду.

2

Тридцатью двумя часами раньше, в утро, когда все началось, Океанскую авеню освещал дымчатый золотистый свет уличных фонарей и окон жилых домов, выстроившихся в Санта-Монике вдоль берега океана. Джо Пайк бежал по осевой линии улицы, и вровень с ним трусил в тенях у обрыва койот. Было 3.52 утра. Тихий океан укрывала ночь, суша заканчивалась осыпающимся обрывом, а за ним шла черная пустота.

Пайк снова взглянул в сторону обрыва. Койот петлял между пальмами. Это был старый самец с седой, покрытой шрамами мордой, спустившийся сюда из каньона ради прокорма. Всякий раз, как Пайк посматривал на него, койот на бегу отвечал ему взглядом. У койотов имеются правила, касающиеся жизни среди людей, потому-то они и прижились в Лос-Анджелесе. Одно из этих правил состоит в том, что в городе они появляются только ночью. Койоты верят, что ночь принадлежит диким тварям.

Джо Пайк часто бегал этим маршрутом: от своего дома на запад по Вашингтон-стрит, затем на север по Океанской — до Сан-Висенте, а по ней на восток до Четвертой улицы, с которой зигзагами, похожими на острые зубы, уходила вниз по обрыву крутая бетонная лестница. Сто восемьдесят девять ступеней, перемежавшихся в четырех местах небольшими площадками, назначение которых состояло в том, чтобы притормаживать покатившихся вниз по лестнице людей. В это утро на Пайке был рюкзак с четырьмя пакетами муки весом по четыре с половиной кило каждый. Прежде чем бежать домой, он одолел лестницу двадцать раз, спускаясь и поднимаясь.

Он знал, что рано или поздно кто-нибудь ему да позвонит, однако в это утро им владели безопасные, легкие и приятные ощущения физических усилий и пота на теле, и потому вибрация сотового стала для него неожиданностью.

— Спорим, ты не знаешь, кто это, — произнес мужской голос.

Голоса этого Пайк не слышал со времени похищения восьмилетнего мальчика по имени Бен Шенье. Поисками мальчика занимались Пайк и его друг Элвис Коул, однако найти похитителя они смогли только с помощью человека, который звонил сейчас по телефону. Плату этот человек запросил простую — когда-нибудь он позвонит Пайку и предложит ему работу, и Пайку придется на нее согласиться. Работа может быть какой угодно, даже такой, какой Пайк больше не занимается и заниматься не хочет, однако она будет ценой за спасение Бена Шенье, и Пайк за нее возьмется.

— Джон Стоун, — сказал Пайк.

Стоун рассмеялся:

— Да. Помнишь, я говорил тебе, что позвоню, ну, вот и звоню.

Пайк взглянул на часы:

— Сейчас четыре утра.

— Я пытался добыть твой номер аж с прошлой ночи, друг мой. Может, я тебя разбудил — прости, но если ты не захочешь расплатиться со мной, мне придется быстро найти кого-нибудь другого.

— Что за дело?

— У нас тут груз нуждается в стороже, и он уже начинает портиться.