|
Атлант, шедший первым, опасливо оглянулся, и в этот момент Эсон бросился на него, увлекая вниз всем весом своего тела и отчаянно нанося удары правой рукою. С криком тот рванулся и уже обнажил свой меч, занося его для последнего удара. Правая рука его поднялась — пропуская к боку уже обагренный кровью клинок, меж ребер скользнувший в сердце. Перекатившийся на живот Эсон был готов вскочить на ноги и продолжать битву, когда взгляд его упал на египтянина. — Интеб! — Надо выбираться отсюда, пока вся Атлантида не рухнула нам на голову. — Только срежь с моих рук эти проклятые штуковины, чтобы мне не пришлось унести их с собой в могилу. Интеб не стал возражать. Закаленный, острый как бритва кинжал вспорол повязку на правой руке Эсона. Кожа свалилась, и Эсон смог размять онемевшие пальцы, а потом взялся за запястье обвисшей левой руки. Спасая в бою свою жизнь, он совсем забыл про нее. Теперь же ему представилось, что кисть разрублена пополам — такое было вполне возможно: меч рассек кожаные ремни. Интеб срезал остающиеся полоски кожи. Распухшая рука горела, но была цела. Интеб показал ему свинцовую пластину — смятую, но не прорубленную. Вместе с толстым ремнем она остановила меч, не дав ему достичь пальцев Эсона. Микенец старательно сгибал и разгибал пальцы, невзирая на боль: кости как будто были целы. Здание сотряс могучий толчок. Загрохотали камни, вдали послышались вопли. На дальней от них стороне комнаты вниз с грохотом посыпалась еще уцелевшая черепица. Интеб торопливо обтер окровавленный кинжал и руку о тунику мертвого атланта, потом показал на груду обломков: — Надо попробовать вылезти здесь, так идти безопаснее, чем пытаться выбраться через дворец путем, которым мы попали сюда. — Сперва помоги мне надеть этот доспех, — проговорил Эсон, потянув за шнурки на броне убитого воина. — Но у нас нет времени... — Это же полный доспех, самый лучший. Если я буду в нем, нас никто не сумеет остановить. Возразить было нечего; кроме того, Интеб видел, что спорить бесполезно. Он принялся помогать микенцу раздевать труп, а вокруг падали камни. Наконец Эсон вооружился. — Эй, бери второй меч, — проговорил Эсон, — и шлем тоже. Быстрее. — Зачем? Я же не воин. — Но двоих ты убил. — Ударом в спину. Из трусости я не умею обращаться с оружием. И прежде не убивал. — Но все же ты пошел за мной, бился рядом и спас меня. — Так случилось.., почти помимо моей воли. Просто.., так вышло. Я сидел наверху и смотрел, как Темис разделывает тебя.., но когда ты убил его и эти люди бросились за тобой, я отправился следом. — Но почему? Интеб улыбнулся: — Почему, Эсон? Потому что уважаю тебя. Ты мой друг, царевич. Ты силен в одном, а я в другом. Они взобрались на самый верх груды обломков и кусков штукатурки. Интеб уперся спиной в упавшую балку. Эсон вскарабкался ему на плечи, неловко протиснулся, орудуя одной здоровой рукой, через отверстие в потолке комнаты. Потом легко подтянул к себе Интеба. Вокруг погибал дворец. Стены рушились, сотрясаемые подземной бурей. Горячий ветер опалял руины, белый пепел с неба жег нагую кожу. — Меня ждет египетский корабль, — проговорил Интеб, — мы спасемся, если сумеем добраться до него. — Показывай дорогу. Кроме них, в руинах уже не было видно оставшихся в живых. Атланты бежали, лишь изредка торчавшая из каменного завала рука или расплющенное тело напоминали, что уцелеть удалось не всем... Они пробирались по разрушенному дворцу, обходя зияющие над нижними этажами дыры, и наконец добрались до опустевшего дворцового двора. |
