Первые храмы сгнивали, создавались новые, в своё время и новые становились старыми, но они всё ещё были деревянными, хотя теперь круги были из отёсанных бревён, установленных в центре участка, окружённого насыпью и рвом в виде обширного круга. Всегда в виде круга, потому что, жизнь была круглой, небосвод был круглым, горизонт был округлым, солнце — круглое, и луна вырастала в полный круг, поэтому все святилища в Каталло и в Друинне, в Мэдэне и в Рэтэррине, почти во всех селениях, рассеянных на Земле, были созданы в виде кругов.

Каталло и Рэтэррин были двумя очень похожими племенами в центральных землях. Они были связаны кровными узами, и ревновали друг друга как две жены. Преимущество одной было оскорблением для другой, и этой ночью Хенгалл, вождь людей Рэтэррина, размышлял о золоте Чужаков. Он ожидал, что Ленгар принесёт ему сокровище, но, хотя Ленгар уже вернулся в Рэтэррин с кожаной сумкой, он не пришёл в хижину отца. А когда Хенгалл послал за ним раба, ответил, что слишком устал, чтобы выполнить его требование. И теперь Хенгалл держал совет с главным жрецом племени.

— Он бросает тебе вызов, — сказал Хирэк.

— Сыновья всегда бросают вызов своим отцам, — ответил Хенгалл. Вождь был высоким, крупным мужчиной с покрытым татуировками лицом и большой лохматой бородой, промасленной жиром. Его кожа, как и у большинства людей его племени, была тёмной от въевшихся в неё копоти, грязи, земли, пота и дыма. Под этой грязью его крупные руки были отмечены множеством синих татуировок, показывающих, как много врагов он убил в сражениях. Его имя означало — Воин, но Хенгалл-Воин мир любил больше, чем войну.

Хирэк был старше Хенгалла. Он был худым, его суставы болели, а борода была очень редкой. Хенгалл мог сам руководить племенем, но Хирэк разговаривал с богами, и поэтому его совет был важен.

— Ленгар будет бороться с тобой, — предостерёг Хирэк.

— Не будет.

— Он может. Он молодой и сильный, — произнёс Хирэк. Он был обнажён, хотя его кожа была покрыта засохшей меловой кашицей, на которой одна из его жён вывела растопыренными пальцами извилистые узоры. Череп белки висел на ремешке на его шее, а на поясе было кольцо из ракушек и зубов медведя. Его волосы и борода были жесткими от красного ила, который высыхал и растрескивался от сильного жара от очага Хенгалла.

— А я старый и сильный, — сказал Хенгалл. — И если он будет сражаться, я убью его.

— Если ты убьёшь его, — прошипел Хирэк, — у тебя останется только два сына.

— Только один, — огрызнулся Хенгалл. Он сердито посмотрел на главного друида, раздражённый напоминанием о том, как мало у него сыновей. У Китала, вождя племени из Каталло, было 8 сыновей, у Осэйи, который был вождём Мадэна до того, как Китал захватил его, было шесть, а у Мелака, вождя Друинны — одиннадцать. Хенгалл чувствовал позор, что стал отцом всего лишь трём сыновьям, а ещё большим позором было то, что один из его сыновей был калекой. Конечно, у него были и дочери, и некоторые были живы, но дочери — это не сыновья. А своего среднего сына, заикающегося дурачка Камабана, он не признавал своим. Ленгара он признал, Сабана — тоже, но не среднего сына.

— Ленгар не бросит мне вызов, — заявил Хенгалл, — Он не осмелится.