— Жертвоприношение? — с подозрением спросил Хенгалл.

Жрец кивнул, а вождь нахмурился, прикидывая в уме, сколько быков тот захочет заколоть в святилище Лаханны. Но Хирэк не предложил такое разорение имущества племени. Золото было очень ценным, его появление было необычным, и ответ на это должен быть щедрым.

— Богиня захочет душу, — сказал главный друид.

Хенгалл просиял, когда понял, что его стада в безопасности.

— Ты можешь взять этого глупого Камабана, — сказал вождь, имея в виду своего непризнанного среднего сына. — Пусть принесёт пользу, разбей ему череп.

Хирэк снова упал на корточки, его глаза были полуприкрыты.

— Он отмечен Лаханной, — тихо сказал он. Камабан появился на свет с отметиной в виде полумесяца на животе, а полумесяц, как и ромб, это очертания посвящённые луне.

— Лаханна может рассердиться, если мы убьём его.

— А может быть ей понравится его компания? — хитро предположил Хенгалл. — Может быть, она для этого пометила его? Чтобы он был отослан ей?

— Верно, — согласился Хирэк, и эта идея придала ему храбрости принять решение. — Мы оставим себе золото, и умилостивим Лаханну, отдав ей душу Камабана.

— Хорошо, — сказал Хенгалл. Он повернулся к кожаному занавесу и выкрикнул имя. Девочка-рабыня испуганно подползла к очагу. — Если я буду сражаться с Ленгаром завтра утром, — сказал он друиду, — я должен заиметь ещё одного сына сейчас.

Он указал рабыне на стопку шкур, которые были его постелью.

Главный жрец собрал детские косточки, и поторопился в свою хижину сквозь усиливающийся дождь, который смывал мел с его кожи.

Ветер продолжал бушевать. Молнии скользили к земле, делая мир то чёрным, как сажа, то белым как мел. Боги пронзительно кричали, а людям оставалось только сжиматься от страха.

Сабан боялся уснуть, но не из-за грозы, сотрясающей землю, а потому, что он думал, что Ленгар может прийти наказать его за то, что он рассказал о сокровище. Но старший брат не побеспокоил его, и на рассвете Сабан выбрался из хижины своей матери на влажный и холодный ветер. Остатки бури носили клочки тумана внутри земляного вала, окружавшего поселение, солнце скрывалось за тучами, иногда появляясь тусклым диском во влажном сером тумане. Соломенные крыши, пропитанные дождём, ночью обрушились, и люди удивлялись, что семьи не раздавило. Непрерывный поток женщин и рабов двигался через южный проход через ров и вал, чтобы набрать воду в разлившейся реке. Дети несли ночные горшки с мочой к ямам дубильщиков. Но все торопились обратно, не желая пропустить противостояние между Ленгаром и его отцом. Даже общины, которые жили за большим валом в хижинах на холме, услышали новости и вдруг отыскали причины прийти в Рэтеррин этим утром. Ленгар нашёл золото Чужака, Хенгал потребовал его, и один из них должен одержать верх.

Хенгал появился первым. Он выбрался из своей хижины, одетый в большую мантию с капюшоном из медвежьей шкуры, и с видимым равнодушием прогуливался вокруг поселения. Он приветствовал Сабана, потрепав его по голове, потом обсудил с друидами проблемы замены одного из больших столбов святилища Лаханны, а потом присел на скамью около своей хижины и выслушал тревожные перечисления урона, нанесённого ночным дождём посевам пшеницы.

— Мы всегда сможем купить зерно, — объявил Хенгалл громким голосом, чтобы как можно больше людей могли услышать его. — Некоторые говорят, что ценности, спрятанные в моей хижине, должны быть использованы для покупки оружия, но они могут послужить нам лучше, если мы купим зерно. У нас есть свиньи для еды, а ветер не убил рыбу в реке.