3) Ежели который-либо из дежурных на каланче, по природной ли человекам свойственной немощи, или по иной причине, не усмотрит своевременно восходящего уже солнца, то за сие с таковых дежурных взыскиваемо быть не имеет.

4) С таковым, однако же, расчетом, дабы впредь до распоряжения, – не вовсе течение времени прекратить».

Пошло тогда в Востоке чистое светопреставление. Встанут людишки рано, на солнышко посмотреть, ан в той стороне, где ему восход бывает, – Держиморда стоит, солнце фалдочками от мундира закрывает. Хотят лавки открывать, – нет приказу, на каланче-то еще фонарь висит, да сальная свечка в фонаре чад пускает. Ложиться захотят, ан на каланче флаг болтается, а фонаря нет. Значит, надо лавки открывать. Собрались именитые востоковцы, пошли к Негодяеву жаловаться.

– Прикажи, – говорят, – брантмейстеру хоть порядок-то наблюдать…

– Он, – говорит, – и наблюдает по закону.

– Да ведь это какой же закон?

– Тайно-подметный…

– Мы, – говорят, – коли так, к самому воеводе пойдем.

– Ступайте, – говорит.

А сам вперед побежал: «Так и так, говорит, бунт!» Вышел воевода к именитым людям, они перед ним на колени. Давно не видали, обрадовались, слезят, землю целуют: «Милостивец ты наш, ясное солнышко…»

– Чего надо?

– Да только и надо: пущай поаккуратнее с каланчи чреду времени объявляют. Всем будем довольны…

Да кто-то еще сболтни:

– Календари тоже вот…

Воевода и вспылил.

– Вижу, – говорит, – куда вы гнете… Календарей захотелось… Мечтатели!..

С тем и ушел.

Кинулись тогда востоковцы к попам на подворье: «Вы-то, мол, что смотрите, чай, вам к заутрене давно надо звонить. Праздник на дворе!» А поп только бородой мотает: «Приказу, говорит, не было».

– Какой тебе приказ? Чай, праздник-то божий…

А он:

– Всяка душа, – говорит, – да повинуется.

– Да чему, – людишки говорят, – повиноваться-то?

А поп опять:

– Несть бо воевода, аще не от бога…

Так и не добились толку. Много после того в раскол ушло… А тут Негодяев-младший в своей газете опять статью пустил: «Времена, говорит, настали непереносные». Людишки читают и говорят: правда! «Дние, яко же нощь». И опять люди говорят: и это правда. «Людие, говорит, метутся, яко же стадо без пастыря». И это опять в аккурат. «Един, говорит, у нас пастырь – воевода милостивец, а Невинномыские, как волки лютые, смутили стадо».

– Стало быть, – говорят востоковцы, – и это правда. – Собрались толпой, давай Невинномыских, чем ни попадя, глушить. – От вас, говорят, сколько время нам никакого спокою нет. – Перебили тогда этого смирного народу без числа. – Ну, говорят, чай, теперь наш Устаревший успокоится, даст народу одышку…

Да тут, вместо отдышки, пущее горе. Когда избивали Невинномыских с товарищи, одного-то, видно, били не по-настоящему.