|
Привал, что ли, объявить для хохмы? Нет, отравленное место тут, и раньше фонило что-то, а уж теперь высокотоксичную отраву разнесло на километры. Вот бы поглядеть, что от Капотни осталось… Тоже, наверное, ракета мимо не пролетела… Что-то хрустело под подошвами, стекловидные крупинки стали попадаться чаще. Видно, это они со временем и превратились в пыль. Счетчик не зашкаливает. И что же тут горело при таких температурах, если камень спекся в стекло? До Дзержинского четыре километра, не больше, там вообще вся отрава из таблицы Менделеева собрана была. С землей сровняли, разбомбили начисто… Черт с ним, сейчас его больше другой городок интересует, который хоть частично уцелел, судя по вполне живому гонцу оттуда. Времени осталось очень немного, а еще полпути не прошли.
Доронин подозвал к себе Мухина: – Ты ведь понимаешь, что если наврал или ловушку задумал, тебе первому башку открутят? Лично постараюсь. Проводник утвердительно потряс головой. Похоже, радовался, что командир стращает, но идет к бункеру. А чего радоваться? Даже если в ловушку заведет, прибыль будет сомнительной. Ну, боеприпасов они несут немного. Отряд легко не сдастся, половина в бою поляжет, и бункер потери понесет. В рабство продадут? Так они и в метрополитене не очень в работе усердствовали, как раз тот случай: не умеешь делать ничего – сталкером будешь! Руководство Альянса дало четкие указания на случай провала миссии: взорвать весь груз, чтобы врагу не достался. Чтобы неповадно было других заманивать, пусть знают! Ильяс на этот счет получил четкие указания, взрывчатка предназначена только для ворот бункера или для группы. Приказ – от Доронина, без лишних промежуточных обсуждений, остальные и знать не будут. На эти условия подрывник сразу согласился, одобрительно кивнул и сказал, что сам рассуждал примерно так же. И, кажется, не врет Нумизмат, честный парень, что бы о нем ни говорили. Под ногами всё еще неприятно хрустело, и это вдобавок к звонкому стуку обуви по камню. Только чечетку здесь плясать! Хорошо, что нет никого вокруг, в другом месте на такой грохот, как от парадного марша, уже целый зверинец сбежался бы. Это какая же гадость должна быть в воздухе, что ни одна тварь не адаптировалась? Но поглядывать в небо командир не забывал, разделяя в полной мере опасения Лысого: на этой тарелке отряд издалека видно. – Командир! – Сразу двое, Вирус с Индейцем, заметили впереди полоску растительности – невысокие сухие заросли вроде верблюжьей колючки. Первые признаки жизни на пустой равнине. Как бы теперь вслед за флорой и фауна не появилась! – Вижу! Плотнее собраться, оружие наготове держать!
На лице Лысого выступила какая-то сыпь, дышал он с трудом, но видимых повреждений в химзащите Доронин не обнаружил. – Это у него нервное! – не удержался Сафроненко. – Надеюсь, что ты прав, – Командиру было не до шуток – ни одного антидота к отравляющим веществам в его аптечке не было, единственное, что годилось на подобный случай, это давно протухшее средство от аллергии. Поразмыслив, Доронин решил, что еще больше навредит бойцу, а так, глядишь, и сам оклемается. Или умрет. И тогда лучше бы позже, чем раньше. – Идти можешь? – Могу, – голос сталкера стал хриплым, это было слышно даже через мембрану противогаза. Ноги пока работали исправно, да и идти, если верить проводнику, было уже недалеко, километра полтора. По меркам города – огромное расстояние, но здесь почему-то хотелось шагать дальше, пусть и в неизвестность. Доронин оглянулся на черную пустошь. Пыльные завихрения улеглись после очередного порыва ветра, снова показалось, что можно было бы найти неведомый смысл в этих знаках.
* * *
Книга лежала на тумбочке, там, где ее оставила Елена, хотя закладка сегодня переместилась еще ближе к задней стороне обложки. |
