– Как вы могли выкинуть такое?! – напустилась на нас Пейтон. – Вы ведь обещали!

– Мэг обещала, – парировала я. – Не волнуйся, мы не намочим твою машину. У тебя в багажнике найдутся мешки для мусора?

– Конечно, – раздраженно ответила Пейтон. – Нет, поверить не могу, что по вашей вине нас выставили вон!

Когда мы стащили с себя мокрые джинсы и носки, чтобы положить их в пакеты для мусора, Серена радостно объявила:

– Итак, хорошие новости! Эмма не переспала с этим чуваком!

– Что?! – в один голос воскликнули Мэг с Пейтон.

– Он вырубился до того, – потупившись, объяснила я.

– Я удивляюсь. Как ты сама могла этого не знать?! – покачала головой Пейтон и, встретив мой непонимающий взгляд, добавила: – Я хочу сказать, как ты могла не почувствовать, что ничего не было? Ну ты даешь, Эм! Нельзя же быть такой лопоухой!

– Пейтон, – одернула ее Мэг, когда мы сели в машину.

– Я только один раз занималась сексом, – огрызнулась я. – И понятия не имела, что каждый раз должно быть больно.

В ответ они дружно рассмеялись.

– Не… больно, глупышка! – попыталась просветить меня Серена. – Однако невозможно не понять, что кто-то проник в твои, так сказать, внутренние пределы.

– Серена! – У Мэг буквально отвисла челюсть от возмущения. – Это звучит… чудовищно.

– Я поняла. – Мне не хотелось вспоминать свой первый раз, как не хотелось думать о том, что я чуть было не отдалась Геву.

– Ой, Эм! Совсем забыла. Я дала Коулу номер твоего телефона, – сообщила Пейтон, и в машине вдруг стало тихо.

– Пейтон, какого хрена!

Смелое начинание

Я сама когда-то сделала этот снимок. Мы были в лесу за их домом. Я стащила у него камеру и начала фотографировать. Поскольку он привык фотографировать сам, то позировал весьма неохотно. А потом погнался за мной, чтобы отобрать камеру. Он закрыл лицо ладонью, но за растопыренными пальцами я видела его глаза. На фото они казались серыми, полупрозрачными и сияющими, поскольку отражали свет. Он улыбался. Мне вовсе не обязательно было видеть его лицо, чтобы это понять.

Я любила эту фотографию. У меня защемило сердце. Мне вдруг показалось, будто он что-то нашептывает мне на ухо, словно напоминая о том, как сильно я по нему скучаю.

Оставив его тогда в том доме, я заперла на замок все свои чувства. Но сейчас меня захлестнула волна эмоций, с которыми было не справиться. И мне снова стало трудно дышать.

– Эмма, ты готова… – раздался голос Серены и замер.

Судорожно выдохнув, я заставила себя отвернуться от фотографии.

– Да, – хрипло отозвалась я и с трудом встала с колен. – Готова.

Серена внимательно вгляделась в мое лицо, затем перевела взгляд на лежавшую на полу фотографию, но ничего не сказала. Сделав еще один выдох, я сжала кулаки, чтобы унять дрожь.

Засунув наконец ноги в туфли, я вымученно улыбнулась и принялась лихорадочно завязывать шнурки.

– Я готова, – бросила я.

Спасительное действие черной дыры в груди, которая защищала меня все это время, похоже, закончилось. Я потеряла способность отгораживаться от нежелательных эмоций.

Серена моргнула, задумчивое выражение исчезло из ее глаз, а лицо озарила сияющая улыбка.

– Ладно, тогда вперед.

Когда мы приехали в клуб, перед входом уже выстроилась длинная очередь желающих попасть на шоу.

– Привет, Гай, – поздоровалась Серена с остроглазым охранником на входе.

Он, как изваяние, стоял в дверях, под обтягивающей футболкой виднелись рельефные мускулы.