|
.. И дышит в лицо! Арчеладзе оглянулся на машину, где сидел сопровождающий Зямщица медик, и стал постепенно заворачивать к нему. Собеседник был еще болен, навязчивые картины будоражили разум, перегруженное впечатлениями сознание едва удерживало его в состоянии реальности. - Забудьте об этом,- мягко посоветовал полковник.- Все теперь в прошлом, а вы еще совсем молодой человек... Чем собираетесь заняться после... отдыха? - Еще не знаю,- как-то по-детски вздохнул Зямщиц.- Скорее всего, экологией. - По всей видимости, международной? - уточнил Арчеладзе. - Возможно... Хотя мне предложили сняться в рекламном ролике. - Что же рекламировать? - Бритвы "Жилет"... - Это совсем не плохо! - Что- не плохо?- неожиданно рассердился Зямщиц.- Рекламировать эти... драные бритвы? Между прочим, наша отечественная фирма "Нева" лучше всех в мире! - Он приблизился вплотную к Арчеладзе и заговорил доверительно: - Они что делают? Они берут нашу "Неву", штампуют из нее три "Жилета" и продают. Но одним нашим лезвием я могу три раза побриться, а этих "Жилетов" мне нужно три на один раз! Острый глаз Арчеладзе неожиданно зацепился за лацкан пиджака собеседника, вернее, за то, что было под ним. Возбужденный Зямщиц слегка развел плечи, и из-под лацкана показался круглый значок со свастикой на желтом фоне. Ничего бы в этом не было поразительного - подобный товар можно уже купить в газетных киосках,- но дело в том, что фашистский партийный значок был настоящим и... золотым. Этот металл Арчеладзе мог определить на ощупь, с завязанными глазами... - Наверное, я займусь экологией международных отношений,- между тем продолжал Зямщиц.- Нельзя засорять нравственную атмосферу соседей, лить помои в наши чистые реки... - Простите,- осторожно остановил его Арчеладзе.- Вы к какой партии принадлежите? - Принадлежал к коммунистической,- признался тот.- Теперь ни к какой. Спрашивать в лоб о значке не имело смысла; происхождение его следовало установить оперативным путем. Золотые партийные значки носили только высшие чины в гитлеровской Германии. Его мог привезти из-за рубежа и подарить сыну Зямщиц-старший, работник МИДа. Но такой подарок показался Арчеладзе и неуместным, и в недавние времена даже опасным для карьеры. Бывало, "мидаков" за джинсы делали невыездными... А значок опять между тем тускло блеснул за лацканом... - Меня теперь совершенно не волнует политика,- продолжал Зямщиц.- Все, кто ею занимается всерьез,- больные люди. Они не осознают, что дальше так жить невозможно. Паранойя - заразное заболевание, как грипп. Я теперь счастлив, что избавился от нее. А вы спрашиваете, что со мной произошло на Урале! Арчеладзе окончательно убедился, что Зямщиц пока еще невменяем. - Значит, штампуют из одной "Невы" по три "Жилета"? - Представьте себе! А я так устал от одноразовой жизни, которую рекламируют. Хочется вечности... Атенон живет уже девятьсот лет. - Кто такой Атенон? - Не знаю... - Но вы только что сказали - живет девятьсот лет. - Кто живет девятьсот лет?- морща лоб, спросил Зямщиц. - Атенон! - Кто же он такой? - Не знаю,- уклонился от бестолковщины Арчеладзе-- Наверное, древнегреческий герой или библейский царь... - Пожалуй... Имя знакомое. Они остановились возле машины, полковник подал руку: - Отдыхайте, набирайтесь сил. Приятно было познакомиться! - Если бы было приятно, не смотрели бы мне в переносицу,- заявил Зямщиц. |
