— Хотя пастор тоже был добр ко мне, — добавила она, всхлипнув.

— Неужели? — скептически спросил Рикард.

— Да, он… Мне кажется, он был добр ко мне потому, что хотел видеть меня в числе своих прихожан. Он смотрел на меня, разговаривал со мной, в особенности, после того, как узнал, что я…

Ей трудно было говорить. Рикард слышал, как она высморкалась. Он уже рассказывал ей о завещании, и она спросила об этом Камму. Камма же с триумфом возопила, что Прунк интересовался не Винни, а ее деньгами.

— Что ты унаследовала все после смерти бабушки? — подсказал ей Рикард.

— Да. О, мне так трудно об этом говорить!

— Говорить о том, что он так поступил с тобой? Она несколько раз шумно вздохнула, чтобы успокоиться.

— Нет, — ответила она. — Но он был единственным человеком, кто когда-либо обращал на меня внимание.

— Ты была… влюблена в него?

— В пастора Прунка? Н-н-нет, — медленно ответила она. — Не была. Я была… подавлена им!

— Это ты хорошо сказала, Винни.

— В самом деле? — изумленно спросила она. — Тетя Камма постоянно твердит мне, что я не умею выражать свои мысли!

— Разве ты не поняла, что твоя тетя во всем старается унизить тебя?

— Теперь я это поняла, после того, как с ней так дурно поступил этот… этот…

— Ну, скажи, так будет легче!

— Этот зачерствевший сдобный пряник! — убежденно произнесла она.

— Браво! Хорошо сказано!

Голос ее снова стал подавленным, напоминая внезапно увядший цветок.

— Но Господь повернулся ко мне спиной…

— Поверь мне, это вовсе не Бог, — с теплотой в голосе произнес Рикард. — Если кто-то и повернулся к тебе спиной, так это Прунк.

Она снова высморкалась и шмыгнула носом. Ей понадобилось некоторое время, чтобы вытереть слезы. Наконец, она пропищала в трубку:

— Знаешь, мне не с кем было поговорить. И я ни с кем не смогла бы говорить так, как говорю сейчас с тобой.

Она попыталась засмеяться, но у нее это не получилось.

— А ведь я даже не знаю, как тебя зовут, — сказала она.

— Ах, прости, об этом я тоже не подумал! Меня зовут Рикард. Рикард Бринк. А если ты хочешь знать мое полное имя, то пожалуйста: Рикард Бринк из рода Людей Льда.

— Какое красивое имя! — с уважением произнесла она.

Он впервые слышал, чтобы его имя называли красивым. Обычно реагировали так: «Люди Льда? Как это странно звучит! Что это означает?»

Но Винни только сказала: «Какое красивое имя!» Он был тронут.

— Винни, — торопливо произнес он. — Я должен идти, потому что нам стало известно имя той женщины, которую ты встретила на пристани. И если мне попадется ее фотография, я приду в больницу — конечно, если это не будет слишком поздно вечером. Возможно, ты опознаешь ее.

Винни онемела. Рикард понял, что она из себя представляет: это была женщина, не привыкшая разговаривать с людьми и отвечать на вопросы. Одно дело, открыть перед кем-то душу по телефону, но совсем другое дело — оказаться лицом к лицу с человеком, которому только что доверился.

И тут Рикард вспомнил, как в детстве у него возникли подобные доверительные отношения с одним взрослым человеком. «Это останется между нами», — сказал ему тогда тот человек. Эти слова показались ему тогда обнадеживающими.

— Винни, — сказал он, — пусть наш разговор останется между нами.