— Это он посылает мне эту корзину?

Месье Соломон попросил меня не называть его имени. Он не знал удержу в своих благодеяниях вовсе не в поисках благодарности. Просто он любил доставлять другим удовольствие, хоть ненадолго озарить солнышком жизнь тех, для кого она была безрадостной. Он мог, например, полностью оплатить отдых человеку, который никогда не видел моря, подарить кому-то хороший транзистор, а как-то я отвез даже телек одному старому господину, у которого отнялись ноги, и месье Соломону рассказали, что он в ужасном состоянии. Чака очень заинтересовала такая щедрость. Он считает, что царь Соломон занимается подменой, замещением.

Замещение — временное исполнение обязанностей какого-то штатного сотрудника. Так сказано в маленьком Ларуссе. Чак убежден, что царь Соломон занимается подменой, замещением штатного, которого нет, когда надо, он мстит Ему тем, что Его подменяет, привлекая таким образом внимание к Его отсутствию. Я попытался не продолжать этот разговор, с Чаком никогда не знаешь, что он скажет, его неожиданные выходки могут иногда просто с ума свести. Короче говоря, он пытался меня уверить, что царь Соломон занимался заменой, чтобы преподать Богу урок и пристыдить Его. Месье Соломон считает, что Бос пренебрегает своими прямыми обязанностями, а так как у месье Соломона есть средства, он старается кое-где Его заменить. Быть может, Бог, увидев, что другой старый господин осыпает людей благодеяниями вместо него, будет этим задет за живое, перестанет проявлять равнодушие к людским бедам и покажет наконец, что он способен на большее, чем брючный король Соломон Рубинштейн. Вот как Чак объяснял щедрость месье Соломона и его великодушие. Великодушие — свойство характера, выражающееся в бескорыстной уступчивости, в способности жертвовать своими интересами. Я здорово посмеялся при мысли, что месье Соломон подает некие знаки Богу и пытается Его пристыдить. А еще Чак назвал царя Соломона никудышным Гаруном ар-Рашидом. Можно произносить и Гарун аль-Рашид, это герой сказок «Тысячи и одной ночи», и его любили за великодушие.

— Этот старый дурак хочет, чтобы его любили.

Вот как отозвался Чак о царе Соломоне и его подарках. А я видел его совсем по-другому — очень старый человек, который думает о других, потому что понимает, что его жизнь и он сам уже подходят к концу.

Итак, я стоял перед этой дамочкой, которая во что бы то ни стало хотела узнать, лично ли Рубинштейн посылает ей эту корзину глазированных фруктов из Ниццы или нет, и я не знал, как мне выбраться из трудного положения, поскольку он хотел остаться инкогнито, выступая в качестве заместителя.

— Я вас спросила, это месье Соломон мне посылает…

— Нет, не совсем, мы охотно оказываем такие знаки внимания от имени нашей ассоциации.

Тут она как будто поняла.

— Ясно, — сказала она, — это для рекламы.

Однако она должна была знать, что наша ассоциация работала на добровольных началах и реклама была нам ни к чему. И хотя мы не пользовались такой широкой известностью, как «SOS Дружба», нас знали, были сотни звонков, и деятельность месье Соломона была официально признана общественно полезной. Он получил диплом с выражением благодарности от парижской мэрии, который висел у него в рамке на стене. Из провинции тоже приходили самые лучшие отзывы о деятельности нашей ассоциации.

Я попытался вкратце ей это рассказать и при этом заметил, что она очень внимательно на меня смотрит, но как будто не слушает, что я говорю. Мне это показалось странным. Она как-то очень подробно меня разглядывала, глаза подолгу задерживались на моих плечах, потом на носу, подбородке, одним словом, она пристально рассмотрела мою физиономию, а потом вдруг закрыла глаза, схватилась рукой за сердце и так простояла несколько секунд. Потом глубоко вздохнула и приняла прежний вид.