— Поразительно, — сказал я, имея в виду тот факт, что за один вечер сразу две мои молитвы были услышаны.

Лучший американский праздник

Если сегодня вам покажется, что я выгляжу раздутым, напыщенным и ленивым, это потому, что в четверг был День благодарения и я до сих от него не оправлюсь.

Я особенно люблю День благодарения, потому что, помимо прочего, когда я был маленьким, это был единственный день в году, когда мы дома ели. Все остальное время мы просто забрасывали что-то в рот. Видите ли, моя мама не была сильна в кулинарии.

Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Моя мама — добрая, жизнерадостная, святая душа, и когда умрет, она попадет сразу на небеса, но поверьте, никто не скажет:

— О, слава богу, вы здесь, миссис Брайсон. Вы не могли бы изобрести для нас что-нибудь вкусненькое?

Чтобы полностью восстановить справедливость, признаюсь: моя мама пережила несколько кухонных забастовок. Во-первых, она не умела готовить — для нее всегда становилось проблемой все, что касалось искусства кулинарии. Имейте в виду, она не хотела этому учиться, да у нее бы и не получилось, даже если бы она захотела. Она была карьеристкой, а значит, всегда влетала на кухню за две минуты до того, как пора было накрывать на стол.

И, наконец, она была немного рассеянной. Она путала ингредиенты похожего цвета, такие как сахар и соль, перец и корица, уксус и кленовый сироп, кукурузная мука и алебастр, что часто превращало ее блюда во нечто неожиданное. Самым главным ее талантом было готовить продукты, не вытаскивая их из упаковки. Я уже довольно взрослым узнал, что полиэтиленовая пленка — не съедобная жевательная глазурь. Сочетание спешки, забывчивости и отсутствия навыков, когда дело касалось бытовых приборов, означало, что большинство ее попыток что-либо приготовить заканчивались клубами дыма и небольшими взрывами. В нашем доме, как правило, можно было спускаться к ужину, едва приезжали пожарные.

Что удивительно, моего отца это устраивало. У него были, если так можно выразиться, неразвитые пристрастия в пище. Его нёбо в действительности распознавало только три вкуса — соль, кетчуп и золу. В представлении отца отличный обед состоял из тарелки чего-нибудь коричневого и непонятного, чего-нибудь зеленого и непонятного и чего-нибудь обугленного. Я почти уверен, что если бы вы испекли в духовке, скажем, губку и щедро намазали ее кетчупом, он бы сказал:.

— Эй, вот вкуснятина.

Короче, хорошая еда была чем-то, что ему не требовалось, и моя мама долгие годы упорно работала над тем, чтобы никак его не разочаровать.

Но на День благодарения, каким-то чудом, она обходила все препятствия и превосходила саму себя. Она звала нас к столу — и мы обнаруживали роскошное изобилие непривычного наслаждения едой — огромную и блестящую индейку, корзинки с хлебом из кукурузной муки и теплыми булочками, овощи, которые мы действительно знали, миску с клюквенным соусом, блюдо с восхитительно пышным картофельным пюре, поднос с пузатыми сосисками и многое другое.

Мы ели так, будто до этого целый год голодали (впрочем, так и было), а затем переходили к гвоздю программы — золотистому воздушному тыквенному пирогу с хрустящей корочкой, покрытому Эверестом взбитых сливок. Потрясающе. Это был рай.

Вот откуда во мне глубокая радость и благодарность за один из самых прекрасных праздников, потому что День благодарения — несомненно великолепное событие.

Думаю, большинство американцев верят, что День благодарения всегда отмечался в последний четверг ноября и что так будет всегда — ну, или, по крайней мере, так долго, как только возможно в Америке.

На самом деле, несмотря на то что пилигримы, прибывшие на «Мэйфлауэре», действительно устраивали знаменитый пир в 1621 году, чтобы поблагодарить индейцев за то, что те помогли им пережить первый трудный год и показали, как делать попкорн, и так далее (за что я до сих пор им благодарен), никаких записей о том, когда состоялся этот пир, нет.