Луиза промолчала; она сцепила руки, положив их на свою книгу. Можно только представить, что за жизнь была у Элмы: один сын в тюрьме, а другой пытается реализовать свою злобную фантазию, превратившись в дикаря. Тут уж действительно есть о чем переживать. Возможно, поэтому Элма так эмоциональна.

Но, с другой стороны, Луиза никак не могла понять твердую уверенность этой женщины в том, что Джейк мертв. За окном шел сильный снег. Для Элмы это наверняка было плохим событием, ведь ее сын жил где-то в горах Уинд-Ривер. Наблюдая, как женщина смотрит в окно, Луиза поймала себя на мысли о том, не находится ли он где-то поблизости, может, даже на одной из гор, которые граничат с ранчо Ди Ар, в этом таинственном и прекрасном краю, и сейчас «раздувает костер», как сказала Элма, той ненависти, которая движет им.

* * *

Снегопад не прекращался, и Джеймсу почему-то было очень трудно уйти от Дейзи этим утром. Он провел здесь множество ночей и сейчас, слушая, как снежные хлопья шуршат по стеклу, Джеймс захотел прижать Дейзи к себе покрепче под пледом и так провести весь день. Но он заставил себя встать и приняться за работу. Скоро приедет Сейдж, и потом они с Дейзи уедут отсюда. А может, и нет.

Джеймс ехал верхом вдоль реки, осматривая окрестности в бинокль. Ему нужно было найти свою дочь и узнать больше о том, кто сделал те фотографии. Его жизнь была наполнена загадками уже много лет. Дейзи была здесь на ранчо, и Джеймс сказал себе, что, если он сможет найти Сейдж для нее, то, возможно, она останется с ним.

Он увидел птиц в три часа пополудни.

Метель была очень сильная, но сейчас она прекратилась. Голубое небо изредка показывалось через разрывы в тяжелых серых тучах, и Джеймс посмотрел в бинокль в сторону каньона. Птицы вились кругами над ним, и блики солнечного света вспыхивали на их черных крыльях. Сердце Джеймса остановилось: падальщики не были редкостью на ранчо, но от того, что он увидел этих птиц сейчас, когда искал свою дочь, его зубы заскрежетали.

Пришпорив коня, Джеймс помчался к каньону прямо по снежной целине. Пол и еще какие-то мужчины ремонтировали ограды, но Джеймс пролетел мимо них, не сказав ни слова. Он скакал прямо на запад. Высоко над головой вершины гор горели золотом от странного, как перед бурей, солнечного света, но, когда Джеймс влетел в каньон, вокруг стало почти совсем темно.

Стервятники каркали так, словно ведьмы вели разговор, и их черные тени легли Джеймсу на лицо. Некоторые из них приземлились на что-то, лежащее в сотне ярдов впереди. Птицы были огромными, уродливыми, а сложенные крылья делали их похожими на каких-то горбатых монстров. Джеймс закричал и замахал руками, чтобы спугнуть их. Его голос зловещим эхом разнесся вокруг. Стервятники взмыли вверх, сотрясая воздух своими крыльями.

Здесь он нашел воронов на мертвом волке, здесь он наблюдал за птицами, которые, может быть, привели бы его к Джейку. Джеймс подъехал к тому месту, где кормились стервятники. Его голову будто сжали в тисках, а стук сердца гулкими ударами отдавался в висках.

Это был пропавший бык. Животное лежало на открытом месте в десяти ярдах от ближайшей стены каньона. Очевидно, он был мертв уже несколько дней, так как хищники уже побывали здесь. Из его бока торчали куски вырванной плоти, а в коже зияли проеденные отверстия. Голова животного была отрезана.

Джеймс слез с лошади и подобрался ближе к быку. Снег был усеян кусочками черного меха, а вокруг шеи на земле застыло темное пятно крови. Джеймс услышал стук копыт, поднял голову и увидел, что в каньон скачет Пол. Джеймс помахал ему.

— Господи, — произнес Пол.

— Ты видел птиц? — спросил Джеймс.

— Должно быть, — ответил Пол. — Но я не придал этому значения: они всегда здесь. Ты нашел быка…

— Птицы нашли его еще на прошлой неделе.