Боу подошла и присела рядом со мной. Она никогда не говорила со мной свысока — во всех смыслах, она старалась быть на моем уровне, садясь рядом на корточки или ложась возле меня на кровати.

— Ну, — начала она, глядя на Кена и его прекрасное телосложение, — Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

Этот момент я помнила очень хорошо: Боу сидит рядом, скрестив ноги, держа в руках Кена, и смотрит на меня, а я думаю о различиях между ней и моей мамой, обычной Барби и моей Сабриной.

— Думаю, — мечтательно сказала я, — я хочу быть рекламным агентом.

Понятия не имею, откуда у меня взялась эта идея.

— Рекламным агентом, — повторила Боу, кивнув. — Хорошо. Значит, Сабрина — рекламный агент. Она работает каждый день, разрабатывая идеи для продвижения товара и всё такое.

— Она работает в офисе, — подхватила я, — и иногда ей приходится работать допоздна.

— Безусловно, — согласилась Боу. — Конечно, это непросто. Особенно, если ты Барби.

— Она хочет добиться успеха, — добавила я. — И она сама платит по своим счетам. И покупает бензин для машины.

— Она очень ответственна.

— А она может быть в разводе? И, можно, она будет знаменита благодаря своим идеям?

— Она может быть, кем угодно, — сказала мне Боу, и, что мне запомнилось больше всего, ей голос был как никогда тверд. — Так же, как и ты.

Так что теперь я занялась чирлидингом, взяла помпоны и научилась делать кувырки, пытаясь найти свой собственный путь, открыть неизведанную территорию. Я спросила себя — что бы подумала Кэсс об этом? Она была бы разочарована, как Боу? Или радовалась бы, как мама?

Я знала свою сестру. Она чувствовала бы и то, и другое.

* * *

Сколько я себя помню, каждый год мы — наша семья, Боу и Стюарт — устраивали праздник в честь окончания лета и отмечали День труда. В этом году после побега Кэсс я задалась вопросом: будет ли традиция продолжена, или же мы забудем о ней. В конце концов, мама прояснила ситуацию.

— Ладно, — сказала она, сидя с Боу за чашкой кофе, — думаю, Кассандра не приедет. Занятия первокурсников начинаются третьего, — произнеся это, она покосилась на холодильник, где всё еще висело Йельское расписание сестры, как напоминание о том, что когда-то у неё были совершенно другие планы.

— Согласна, — Боу взяла виноградину из вазочки и положила в рот. — С другой стороны, не следовать традициям не очень-то хорошо. И у меня как раз есть чудесный рецепт баклажан с макаронами. Это блюдо сведет вас с ума.

Мама улыбнулась.

— Думаю, я приготовлю салат с пергой (*перга — цветочная пыльца (прим. пер.), — медленно сказала она, помешивая кофе. — А Джек займется стейком, как всегда.

— Стюарт мог бы принести свои знаменитые фахитос (*фахитос — мясное блюдо мексиканской кухни), — добавила Боу. — А ты, Кейтлин? Приготовишь что-нибудь для нас?

Я задумалась. Моей традиционной обязанностью было разведение огня под грилем. Кэсс готовила свой фирменный чизкейк с шоколадными хлопьями. Это было единственное блюдо, которое она могла приготовить, причем процесс приготовления занимал собой всю кухню. Она гремела посудой, бормоча и подсчитывая что-то про себя, пока слегка кривоватый, но всегда одинаково вкусный десерт не был готов. Он был вегетерианским, поэтому его любили все, пока Стюарт не ударился в веганство, впрочем, даже тогда он позволял себе кусочек. Воспоминание о Кэсс, выражении её лица, лопаточке, которой она выгоняла нас из кухни, когда мы пытались помочь, всегда было связано для меня с концом лета — закрытием бассейна, ночами, становящимися холоднее, домашним заданием.