Я вспомнила, как Челси стояла на сцене после голосования со своей лентой участницы конкурса, а на её лице явственно было видно разочарование от поражения, как бы она ни старалась скрыть его за улыбкой.

— Какой — «такой»?

Её голубые глаза расширились.

— Ну, ты знаешь. Я просто подумала… Она ведь собиралась в Йель, и всё такое. А потом всё будто развалилось, верно?

— Пойдём, Кейтлин, — быстро сказала Рина, крепко обхватив моё запястье.

Я ощутила, как во мне растет какое-то новое чувство, что-то вроде злости, смешанной со всеми воспоминаниями прошедших двух недель: мама, вытирающая слёзы, отец, почесывающий голову, имя Кэсс, написанное на обратной стороне конверта, её посвящение на страницах дневника для меня — «Увидимся».

Рина потянула меня за руку и потащила за собой.

— Удачи! — крикнула нам вслед Челси. Я хотела обернуться, но Рина буквально вцепилась в меня. Раздался свисток — вот-вот должен был начаться отбор.

— Кейтлин, — тихо сказала Рина, — я не имею ничего против ругани с такой, как она, но…

— Ты слышала, что она сказала?

— Она стерва, — спокойно отозвалась подруга, и села на скамью, вытянув ноги. Две полные девушки, сидевшие рядом, посмотрели на неё, оглядев с ног до головы. Она не обратила на них внимания. — Мы и так это знаем, правда? Но начинать ссору с ней прямо сейчас — не лучший вариант, это уменьшит наши шансы попасть к команду, а мы этого не хотим, так ведь?

— Так, — хмыкнула я. Она вздохнула, отбрасывая с лица кудряшки.

— Сделай это ради меня, хорошо? Обещаю, потом еще скажешь мне спасибо, уж поверь.

Я посмотрела на нее. Эти её слова создавали нам проблемы, сколько я себя помню.

— Ладно, ладно, — быстро сказала она. — Поступи так, как поступила бы Кэсс.

— И как же?

Рина покачала головой.

— Будто ты не знаешь.

Челси Роббинс вышла в центр зала и хлопнула в ладоши.

— Хорошо, девушки, пора начинать. Мы покажем вам несколько простых элементов для начала. Поехали!

Рина повернулась ко мне с улыбкой.

— Разбила бы их на их же поле, — сказала она, вставая. — Вот, что сделала бы Кэсс.

В зале, наверное, было сотни две девчонок, встающих со скамейки, выходящих в центр или разминающихся, и все они хотели этого больше, чем я. Но неважно.

— Разбить их на их же поле, — повторила я, как будто это было так легко — наблюдать за Челси Роббинс, ходящей колесом по залу и демонстрирующей свою красивую фигуру. — Ладно.

* * *

Когда, три дня спустя, я несла домой свою форму болельщицы, я увидела Боу, но не стала ускоряться. Она перехватила меня на крыльце, выходя от мамы.

— Приве-ет, — весело поздоровалась она. — Я обрабатывала твою маму целый час, уговаривая её присоединиться к гончарному классу. Ну, знаешь, чтобы вытащить её из дома. Но она такая упрямая.

Форма свисала с моей руки, и я попыталась спрятать её за спину.

— Это здорово.

— Пожалуй, она уже не так твердо на этом стоит, — произнесла Боу, вытягивая шею. — Что это?

— Не думаю, что… — начала я, но было уже поздно: Боу выхватила форму и теперь разглядывала её на расстоянии вытянутой руки.

— О.

Я чувствовала, как моё лицо горит от стыда, становясь таким же ярким, как красные буквы «JHS» на свитере.