|
Вершина горы Ворвик возвышалась над ней на двести футов, покрытая мертвыми деревьями и валунами, и на его вершине Сестра увидела три ржавые башни. Антенны, поняла она. Их очертания терялись в клубящихся серых тучах. — Стоп, — сказал Друг. Водитель подчинился, а секундой позже остановился и другой «Джип». Он сидел в течение секунды, оглядывая комплекс, его глаза сузились, он пытался прочувствовать, что здесь такое. Не было никакого движения, никакой жизни, ничего, чтобы он мог почувствовать и увидеть. Холодный ветер продувал стоянку, и в тучах рокотал гром. Снова пошел черный мелкий дождь. И Друг сказал брату Тимоти: — Выходи! — Что? — Выходи! — повторил Друг. — Иди впереди нас и начинай звать его. Давай! Брат Тимоти выбрался из «Джипа» и пошел через стоянку под черным дождем. — Бог! — кричал он, и его голос отдавался эхом от стен большого здания с железной крышей. — Это Тимоти! Я вернулся к тебе! Друг тоже вышел и следовал в нескольких ярдах позади него, автомат оставался на его бедре. — Бог! Где ты? Я вернулся назад! — Продолжай идти, — сказал Друг, и мужчина шел вперед, под дождем, бьющим ему в лицо. Сестра ожидала подходящего момента. Внимание всех было приковано к двум мужчинам. Деревяшки лежали почти в тридцати ярдах, и если бы ей удалось занять оставшихся, у Свон был бы шанс сделать это; они не смогут убить ее, и если она сможет добраться до этих дров, то Свон, возможно, сумеет спастись. Она сжала руку Свон, прошептала: — Будь готова. Напряглась, чтобы двинуть кулаком в лицо охранника со своей стороны. Брат Тимоти радостно крикнул: — Вот он! Она подняла голову. Высоко над ними, на склоне алюминиевой крыши стояла какая-то фигура. Брат Тимоти упал на колени, простер руки, и его лицо выражало одновременно ужас и восторг. — Бог! — взывал он. — Пришел последний час! Зло победило! Очисть мир, Господи! Вызови Когти Небес… Пули из автомата прошили его спину. Он упал вперед, его тело оставалось все еще коленопреклоненным, каким было во время молитвы. Друг направил дымящийся ствол автомата на крышу. — Спускайся! — приказал он. Фигура стояла неподвижно, и только длинное изорванное пальто волнами вздымалось вокруг его худого тела. — Я говорю тебе еще раз, — предупредил Друг, — а иначе мы увидим, какого цвета кровь у Бога. Фигура еще колебалась. Свон подумала, что человек с алым глазом собирается выстрелить — но тогда фигура на крыше подошла к ближайшему краю, подняла крышку люка и начала спускаться по металлической лестнице, прикрепленной к стене здания. Он добрался до земли и подошел к брату Тимоти, где наклонился, чтобы осмотреть черты мертвеца. Друг слышал, что он что-то пробормотал, и «Бог» покачал с отвращением своей головой с грязной гривой. Потом он снова поднялся, подошел к Другу и остановился в двух футах от него. Над грязным и спутанным колтуном его серой бороды находились глаза, глубоко посаженные в пурпурные кратеры, тело было цвета слоновой кости и покрыто пересекающимися морщинами с трещинами. Шрам с коричневыми краями проходил по его правой щеке, почти не минуя глаз, прорезая толстую бровь и поднимаясь к линии волос, где разделялся на сеть шрамов. Его левая рука, свисающая из складок пальто, была коричневой и высохшей до размеров детской. — Ты ублюдок, — сказал он и правой рукой шлепнул Друга по лицу. — Помогите! — кричал Робин Оукс. — Кто-нибудь, на помощь! Он убивает себя! Сержант Сраные Кальсоны выскочил из ближайшего трейлера, взвел свой автоматический пистолет калибра 11.43 мм и под дождем побежал к грузовику. Другой охранник с винтовкой бежал с другой стороны, и за ним третий. — Быстрее! — безумно визжал Робин, глядя через одно из отверстий. |
