Но едва кебмен успел посмеяться над своими фантазиями, как у него появилась новая тревога: а ну как Рубин задохнётся, и мистер Реймонд резонно подумает, что Джозеф плохо с ним обращался. Он ведь может даже решить, что Джозеф воспользовался его новыми распоряжениями, чтобы выместить на лошади свою обиду, хотя, на самом деле, все обиды уже испарились, и он относился к Рубину, словно тот всегда был ему хорошим другом.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

В усадьбе

щё до конца месяца Рубин стал вполне стройным, а Алмаз — вполне упитанным. Теперь они и вправду хорошо смотрелись в паре.

Джозеф с женой уладили свои дела и приготовились к переезду. У них в доме воцарились мир и счастье, и теперь они считали, что все их невзгоды стоили того, чтобы их пережить. А Нэнни и без того была совершенно счастлива с тех пор, как вышла из больницы, и лучшего ей было не нужно, да и не видела она ничего заманчивого в грядущем переезде. Ведь она понятия не имела, что такое усадьба; за всю свою жизнь девочка видела лишь городские улицы да газовые фонари. И Джима она любила больше Алмаза: Джим был нормальным мальчишкой, а Алмаз в её глазах был безобидным большим ребенком, которого, как ни убеждай, всё равно не заставишь даже говорить разумно, а уж думать-то и подавно. Она научилась ухаживать за малышом не хуже Алмаза и теперь считала себя главной. Папа и мама мальчика лучшей помощницы и пожелать не могли.

Алмазу нелегко было разыскать Джима, но наконец ему повезло, и с помощью высокого полицейского, который был рад возобновить знакомство с необыкновенным ребёнком, Алмаз нашёл мальчика. Оказалось, что Джим переехал и узнал о болезни Нэнни, когда та уже лежала в больнице, а сходить туда и узнать, как её дела, он стеснялся. Зато после того, как Нэнни поселилась в семье Алмаза, Джим частенько приходил к ней в гости. Однажды после их встречи, когда дети обсуждали предстоящие перемены в жизни девочки, она поделилась с Алмазом своими мыслями про усадьбу.

— Ничего там такого нет, разве что луна да солнце.

— А деревья и цветы? — удивился мальчик.

— Они не в счёт, — ответила Нэнни.

— Да ты что! Они ведь такие красивые. Посмотришь на них, и сразу становишься счастливей.

— Это оттого, что ты такой глупенький!

Алмаз улыбнулся ей с отсутствующим взглядом, словно увидел что-то прекрасное за облаком зелёной листвы. Однако мальчик просто размышлял, чем бы ещё помочь Нэнни, и в тот же вечер он отправился к мистеру Реймонду, который, как говорили, вернулся в город.

— А, Алмаз! Добрый день, — сказал мистер Реймонд. — Рад тебя видеть.

Он на самом деле обрадовался мальчику, потому что очень привязался к нему. Джентльмен явно был о нём другого мнения, чем Нэнни.

— Ты что-то хотел? — поинтересовался он.

— Я всё время что-то хочу, сэр, — ответил Алмаз.

— В этом нет ничего плохого, коль скоро у тебя добрые намерения. Люди всегда чего-то хотят, только часто не вовремя об этом просят. Чего ты хочешь?

— У Нэнни есть друг, хромуша Джим.

— Я слышал о нём, — кивнул мистер Реймонд. — Что же с ним такое?

— Нэнни не очень хочет ехать в усадьбу, сэр.

— А как это связано с Джимом?

— Не найдете ли вы местечко и для Джима? Он бы тоже мог у вас работать, сэр.

— Возможно, найду. Если ты объяснишь, зачем он мне нужен.

— Он очень хороший, сэр.

— Что ж, тем лучше для него.

— Он умеет чистить обувь.

— А это неплохо для нас.

— Вам ведь нужно, сэр, чтобы кто-то в усадьбе чистил вам обувь, так?

— Несомненно.