|
— Встань. Встань, Сайла! Серп расплывался перед глазами, мерцал, манил. Сайла поднялась. Последовали другие команды. Сайла прошла по комнате, села, поднялась снова. Жнея торжествовала, не сомневаясь в своей победе. — Если бы у меня было время поработать над тобой, ты бы стала ценнейшим достоянием Церкви. Ты чересчур упряма, Сайла. Сейчас я — Церковь. Все, чему тебя учили, что тебе внушали, сосредоточено во мне. Я — Мать. Я — Церковь. Одил повторяла последние слова вновь и вновь, медленно раскачивая серпом перед неподвижными невидящими глазами Сайлы. Наконец она отступила от Сайлы и отошла к окну. — Ты нужна Церкви, Сайла. Мы вернемся на корабле в Кос, в Дом Церкви, где займемся твоими поисками. Вместе. Церковь поможет тебе. Помнишь свой катехизис? Присягу? — Да, я присягала Матери, я — целительница. — Правильно. А кто есть Мать? Кого ты видишь при слове «Мать»? — Жнея. Одил. Тебя. — А Церковь? Кто есть Церковь? — Ты. Мать. Поведение Сайлы полностью удовлетворило старую женщину. — Отлично. А то я вдруг забеспокоилась. Серьезно забеспокоилась. Никто еще так не сопротивлялся моим снадобьям. Никто из живущих, — она перешла на деловой тон. — Обычно в это время ты навещаешь черную женщину, Тейт; сделаем это и сейчас. Запомни, ты осталась в точности такой, как прежде, только теперь служишь Церкви через меня. Новый путь твоих поисков — секрет Церкви. Следует хранить его. Понимаешь? Сайла кивнула и вышла из комнаты вслед за Жнеей, покорная и опустошенная. Доннаси, вся в припарках от пояса до макушки, лежала на кровати, вытянувшись на спине. Услышав, что к ней пришли, Тейт осторожно, чтобы не растревожить раны, подняла руку и сняла повязки с лица. Жнея отослала служанку, девушку из Избранных, за дверь и подошла к кровати. Наклонившись, глядя Тейт прямо в лицо, Одил произнесла: — Я знаю тебя, Доннаси Тейт. Сайла рассказывала о тебе. На сильно изувеченном лице появилось нечто, напоминающее улыбку. Это движение стоило Тейт больших усилий. Один глаз полностью закрывала большая опухоль, второй превратился в узкую щелочку. Крупные израненные губы распухли, как поломанные пальцы. Темная кожа блестела от пота и жидкости, стекавшей с примочек, от нее шел густой запах трав. Здоровый глаз поблескивал, отражая свет, словно догорающая свечка. Запинаясь, Тейт заговорила, едва ворочая языком: — Я знаю тебя, Жнея. Здесь был Гэн. Сказал, что ты хочешь остановить поиски Врат. Вслушиваясь в искаженные непослушным языком слова, Одил старалась прочесть сигналы, которые посылали мимика и жесты Тейт. Черная кожа и непривычные черты осложняли задачу, а множество страшных повреждений делали ее почти неразрешимой. Тем не менее Одил уверенно отмечала признаки возмущения и самонадеянности. Должно быть, этот выскочка Гэн уже похвастался своей победой. Ничего. Скоро он узнает свое место. Однако было здесь и еще что-то. Страх. Чего может бояться Тейт? Врата важны для нее, как и для Сайлы? Или Тейт известно нечто большее? Чужеземцы. Таинственные и замкнутые. Они так и не открыли, зачем здесь появились. Утверждают, что родом из мест, где есть Церковь, но настоящих отношений с Церковью не наладили. Тейт продолжала говорить: —.. ж-ждем Конвея, нашего друга. Он отправится с Сайлой. Мы хотим помочь ей. В это мгновение дверь открыла юная Избранная: — Мэтт Конвей, Доннаси. Он уже идет. — Как раз вовремя, — Тейт оторвала голову от подушки, осторожно поворачиваясь по сторонам, явно кого-то разыскивая. — Сайла? — голос прозвучал тревожно, даже жалостно. — Почему тебя не слышно? Ты здесь? Быстро подойдя к кровати, Сайла взяла подругу за руки. Одил отошла в сторону, едва скрывая досаду: она не поняла, что Тейт почти ослепла. |
