|
Ланта, которая должна была стать Единственной. Камень Истины. Кто-то должен потерять больше всех. Даже наиболее подверженная злу, та, которая толкает на преступление саму Церковь, должна быть умиротворена, если это необходимо для того, чтобы Цветок мог одержать победу. Приняв решение, Ланта повернулась к остальным. Долго и внимательно всматриваясь в лицо Конвея, она изучала линию его рта, вьющиеся волосы, выглядывающие из-под воротника. Когда он шевельнулся, Ланта быстро отвела взгляд, пытаясь найти глазами Жнею. Это не составило большого труда. Та смерила ее взглядом. — Если Фиалки присоединятся к тебе, братство Тигров выступит в защиту Дома Церкви? Жнея на некоторое время погрузилась в размышления, пытаясь угадать, что же задумала Ланта. — Да, — бросила она настороженно. Ланта прекрасно осознавала опасность ловушки, прозвучавшей в этом единственном слове. Пути назад не было, но она все же попыталась в последний раз уклониться от своего плана. — Есть ли кто-нибудь еще, кроме Цветка, кто сможет привлечь на нашу сторону Фиалок? Существует ли какой-нибудь другой способ сделать это? — спросила она с надеждой. — Почему ты хочешь помочь этой убийце? — прервала ее Сайла. — Наши сестры не должны умереть, — заставив себя смотреть только на Жнею, ответила Ланта. — И если Дом Церкви отвлечет на себя все силы Летучей Орды, у Цветка появится возможность найти Врата. — Мы не можем ничего с этим поделать. — Сайла была ужасно рассержена упорством Ланты. — Даже если Летучая Орда будет разбита, то нами займется Одил. Я уже достаточно хорошо изучила ее характер. Смертельная борьба между нами продолжится, а ты хочешь вложить в ее руки оружие, которым она нас затем сокрушит. — Мы боремся не против добродетельной и непорочной Церкви. — Незаметно пошарив под рясой, Ланта нащупала Камень Истины, висевший на золотой цепочке. Ей показалось, что он завибрировал в ее ладони. Перед ней появился яркий образ Сайлы, отдающей Джессака. Отогнав от себя эту мысль, она позвала вождя братства Опалов, который выступил вперед вместе со своими бойцами. Сжимая одной рукой Камень Истины, она подняла взгляд на подошедшего к ней монаха-воина. — Братство Тигров присягало в верности Церкви, а не лично Сестре-Матери. А Опалы? Это был не простой вопрос, и мужчина нахмурился. Среди сопровождавших его монахов наступила мертвая тишина. — Опалы не отвечают перед целительницами, маленькая жрица, — прочистив горло, после довольно продолжительной паузы, сказал он. — Мы… — Мы в гневе, — язвительно прервала его Ланта. Эти слова шокировали монаха, и он застыл в изумлении. — Сейчас я узнаю твой ответ и твою душу, — более жестоко, чем когда-либо, решительно продолжила она. — Скажи, что ты думаешь. Говори. Раскрой свою душу, прямо сейчас. Ради истины. — Церковь, сестра, — избегая пристального взгляда Жнеи, выпалил монах. — Опалы живут и умирают только ради Церкви. Не ради кого-либо из людей. — Хорошо. Вы все свидетели. Для сохранения Церкви, а не ради службы Жнее, Жрица Фиалок — товарищ Цветка делает это. — Достав талисман, Ланта протянула сжатую в кулак руку Жнее. Драматичным жестом она раскрыла его, показав лежащий на ладони аметист. — Дом Церкви будет спасен. Цветок позаботилась и об этом. Даже в неярком свете оплывшего факела смертельная бледность Жнеи бросалась в глаза. Схватив Камень Истины, она стала пристально его разглядывать, пока не увидела волшебный знак в глубине. Прижав его к груди, она закрыла глаза, на ее лице отразилось страдание. Она издала такой резкий и пронзительный крик, что собаки, которые лежали рядом, подняли головы и стали водить ушами. Замолчав, она согнулась так, что подбородок почти касался колен. После некоторой паузы она приглушенно, сквозь зубы заговорила: — Ты насмехаешься надо мной. |
