|
Собака подняла лапу, чтобы уйти, но потом улеглась с покорным вздохом. Ланта промолвила: — Хорошо. Мы с этим справимся. Вместе. — Она повернулась, прекращая спор, и Конвей поспешил за ней. Разделка туши была непростым занятием. Конвей хотел сначала отделить постное мясо, но Ланта криком остановила его. Ему пришлось следовать ее указаниям. Она приказала ему сделать круговые надрезы возле колен на всех четырех ногах. Затем круг вокруг шеи, чуть ближе к лопаткам. От него надрез шел вдоль всей туши. Небольшие разрезы соединяли круги на ногах и линию на туше. Затем она показала ему, как с помощью небольшого ножа отделить шкуру. Конвей спросил, зачем нужна шкура, если ее нельзя выдубить. Ланта коротко ответила: — Увидишь. Она заставила Конвея вскрыть брюхо кабана. Отделив печень, он положил ее на приготовленную тряпку. Своим коротким ножом Ланта отделила сало возле почек. Как она и говорила, его было немного. Ланта тщательно осмотрела его, держа на просвет. — Выглядит здоровым. Весенний дикий кабан. Постный. — Она положила сало на тряпку, позади печени. Когда они упаковали и погрузили на коня все мясо, Ланта попросила Конвея собрать требуху и отнести подальше, объяснив: — Дикие звери быстро подчистят остатки, но у нас нет времени. Любой, кто будет нас искать и найдет остатки разрубленного животного, обязательно приглядится к этому месту. Мы не должны ничего оставлять возле тропы. Начал капать дождь. Они поднимались на холм, и Конвей отметил про себя, что дождь поможет спрятать следы их деяний. Ланта благосклонно улыбнулась ему той улыбкой, которой одаривают учителя своих учеников-тугодумов, когда те делают успехи. Он не знал, гордиться ли этим или сердиться. Глава 24 Вернувшись в лагерь, они застали Сайлу и Тейт весьма раздраженными. — Куда, к чертям, вы запропастились? — спросила Тейт. Конвей покачнулся в седле. — Ланте нужен жир для целебного бальзама. Всем нам нужно свежее мясо. Я пошел за ним. Она не позволила мне идти одному. — Я думаю, что вы оба должны были остаться здесь, — отрезала Сайла. — И позволить мясу пропасть впустую? — мягко спросил Конвей. Она одарила его улыбкой поощрения и раздражения одновременно. — Я не сказала, что не рада тому, что вы ходили туда. Я сказала, что вы не должны были этого делать. Ланта заметно расслабилась. — Из мяса я приготовлю бульон. А пока он будет вариться, смогу сделать бальзам. Сайла согласилась. — Все мясо, которое останется, я закопчу. — Она помолчала, пристально глядя на Конвея. — Я хочу, чтобы ты отдохнул. За кажущейся строгостью Тейт заметила в ее голосе заботу, предложив: — Я подежурю сегодня ночью. Отдохни немного. Конвей хотел возразить, но тело с ним не согласилось. Едва успев растянуться на кровати, он тут же заснул. Утром следующего дня, когда Сайла и Тейт сооружали жаровню, Ланта попросила Конвея вырубить четыре кола в три фута длиной и заострить их. Когда он закончил с этим, у нее уже горели два костра. Один был маленький, другой побольше, и расстояние между ними составляло всего несколько футов. Она показала ему, где вбить колья в землю. Они образовали прямоугольник, внутри которого находился больший костер. Затем она вырезала из шкуры длинные полоски, чтобы с их помощью привязать к столбам основную часть шкуры кабана. Провисая посередине, она походила на кровавый волосатый гамак. Конвей с откровенным ужасом наблюдал за тем, как она льет в него воду и добавляет овощи. Когда же она начала резать кусками мясо и бросать туда же, он не выдержал. — Ты собираешься готовить таким образом? Ланта беззаботно продолжала свое занятие. — Как ты заметил, собственно шкура нам не нужна. Небольшой огонь не дает ей прогореть, мясо медленно томится, и весь подкожный жир идет в рагу. |
