На рынке особо не задержался и не стал особо изощряться. Купил крепкого молодого коня, там же приобрёл седло и уехал за город, причем в направлении, противоположном от того места, где планировал отсидеться. Только отъехав подальше, по проселочным дорогам, а где-то даже и тропам, я начал огибать по дуге город. Даже через реку переправлялся вплавь в ледяной воде, да ещё и в темноте. Предпринял все возможные меры, чтобы меня не смогли отследить и обнаружить. Двое суток добирался до нужного места и устал как собака.

Извинился за беспокойство перед моряком и попросился на постой. Собственно, он даже обрадовался моему возвращению, всё-таки, как ни крути, вдвоем находиться здесь веселее.

Месяц пролетел как-то даже незаметно. Сосед оказался очень интересным собеседником, знал множество историй, поэтому скучать мне не пришлось.

Охота весной никакая, вернее заниматься ей вовсе нельзя, а вот рыбалка здесь была загляденье. Павел Петрович, навещавший нас чаще обычного, даже своеобразный бизнес устроил. Увлекся копчением рыбы и начал поставлять её в трактир. Сеть работала очень стабильно, и без улова мы не оставались. Ближе к концу месяца у нас с Геннадием Степановичем состоялся интересный разговор. Началось все со спора о будущей войне с японцами. Геннадий Степанович придерживаться общепринятой точки зрения, дескать, не решатся макаки напасть на такую страну, как Россия. Я же, зная будущее, утверждал обратное. В итоге предложил ему сыграть в подобие командно-штабной игры, где я буду думать за японцев, а он, соответственно, будет играть за российское командование.

Мне ничего придумывать не пришлось, двигал фишки по курсу, каким все уже когда-то шло.

Этого хватило с лихвой. Переиграли несколько раз, и результат всегда был плачевным. Разумным человеком был мой сосед, поэтому и задал вопрос, зачем я затеял все эти игры. Ответил ему, как есть.

— Я точно знаю, что эта война случится. Даже время начала могу приблизительно предугадать. Сейчас мне уже не особо важно, победим мы в войне или проиграем…

На этих словах моряк вскинулся, но я не дал ему даже рта раскрыть, попросив выслушать до конца и потом высказать свое мнение. Дождавшись его кивка, продолжил говорить.

— Такому моему отношению к будущим событиям есть объяснение, но сейчас не об этом. В любом случае я собираюсь принять участие в этой войне, а при удаче — даже заработать на ней. Не факт, что получится, но попытаюсь точно. Беда в том, что на суше у меня это не выйдет достаточно эффективно, перекрыли кислород кое-какие господа. На море можно попробовать попить крови японцев, но есть проблема. Я совершенно ничего не смыслю в морских делах. В общих чертах понимание, как действовать, у меня есть, а вот в деталях слишком много вопросов.

Собеседник снова попытался прервать мой монолог, и я в очередной раз не позволил это сделать. Попросил дослушать, дескать, недолго осталось.

— Прекрасно понимаю, что нужно организовывать против японцев крейсерскую войну и долбить этим по их экономике. Более того, я даже собираюсь за свои деньги заказать постройку пары крейсеров и судов обеспечения, необходимых для этого. Как видите, в целом, понимание будущего противостояния у меня есть, общая стратегия действий такого крейсерского отряда тоже, можно сказать, продумана. О деталях сейчас не говорю, их много, и всего в любом случае не предусмотреть, но основные моменты будут учтены. Проблема в том, что грамотных людей, способных воплотить в жизнь эти задумки и умеющих воевать на море, у меня нет. Надеюсь, теперь вы понимаете, зачем я затеял все эти игры и вообще завёл такой разговор?

— Вы хотите мне предложить поучаствовать в этом деле? — каким-то даже растерянным голосом спросил Геннадий Степанович.