|
Он начал говорить, с удовольствием отмечая, как щеки у шефа багровеют, как брови то взмывают вверх, то изгибаются подобно двум мохнатым гусеницам, а карие зрачки наливаются охотничьим блеском. Когда было сказано о зеленых вратах, об оринхо, сегани и аркарбах, о гихаре и тайо, о Воплотившихся и Великом Плане Сархата, Пал Нилыч крякнул в первый раз; потом крякнул во второй, услышав про Защиту, ментальное кодирование и телгского Наблюдателя. Плюнув на предосторожности, он раскурил трубку и, с наслаждением затянувшись, кивнул на спящего Джамаля:
– Получается, только он может повторить этот фокус? Ну, с блокировкой и защитой? – Почему же? Премудрая мать Гайра… – начал Скиф, однако Пал Нилыч прервал его, махнув рукой. – На Земле – семь миллиардов народу, парень! Это ж сколько нам премудрых понадобится? У нас ведь не Амм Хаммат, у нас демократия, и главный принцип таков: или всем, или никому! А у девушек твоих – штучное производство… с плясками да песнями! – тут он бросил взгляд на Сийю, которая, уже не притворяясь спящей, слушала, распахнув огромные глаза. – Нет, так дело не пойдет, – задумчиво протянул Сарагоса, покачивая головой. – Если нам и помогут премудрые, так не из Амм Хаммата, а с этого Телга, когда разберутся, что к чему! А в ином случае… – В ином случае?.. – переспросил Скиф, когда пауза затянулась. – В ином случае надо выжечь этот гадючник дотла! – кулак Сарагосы грохнул о колено. – Слова воина, – негромко, но с одобрением пробормотала Сийя. Веки ее снова опустились, и длинные пушистые ресницы легли на матово‑смуглые подглазья. – Гадючник‑то не маленький, Пал Нилыч, – произнес Скиф – Сфера их наполовину готова, дяди Колиной «штучкой» ее никак не спалишь, а с пирокинетиками у нас напряженка. Нету пирокинетиков! Есть «механики» да «слухачи», и еще Доктор. Доктор, правда, сны с реальностью путает, зато по мишеням не мажет… – Скиф встрепенулся, озаренный новой идеей, и вскинул глаза на шефа: – А не пробовал ли он что‑нибудь распылить или поджечь? Скажем, на другом краю Галактики или в туманности Андромеды? – Доктор пусть своим делом занимается, – буркнул Сарагоса. – Коли мы сюда добрались, так распылим и сожжем без него… в этом мы ба‑альшие мастера… может, самые лучшие во всей Галактике и туманности Андромеды… – Он пожевал губами и добавил: – Распылять – не строить, сержант. Вопрос лишь в том, что распылять, где и когда. Он поднялся, решительно подошел к Джамалю и хлопнул его по спине; затем, когда звездный странник раскрыл глаза, сказал, протягивая руку: – Похоже, князь, знакомиться нам нужно по новой? Как разведчикам двух союзных держав? Значит, ты – Ри Варрат, Наблюдатель с Телга, а я – полковник Ивахнов, куратор звена С, с Земли… Оба мы – гуманоиды, оба с того самого Древа, о котором ты Скифу толковал; делить нам нечего, спорить незачем, и враг у нас общий. А коль есть общий враг, нам выгодно быть друзьями и прежнего не поминать. Ты надо мной шутил, я на тебя сердился… И бог с этим! Прости меня, если не все ладно у нас с тобой получалось… Ну, Ри Варрат? Джамаль, ошеломленно хлопая глазами, стиснул могучую длань Сарагосы, привстал и вдруг расхохотался. – Ну, Нилыч!.. Ну, даешь! Диплома‑ат! Прежде ты меня за торговца помидорами держал, теперь в галактические разведчики производишь! Вах, спасибо, дорогой! – Улыбка его растаяла, как предутренний туман под солнцем, и Скиф увидел, что глаза звездного странника полны печали. – Но запомни, Нилыч: я не только Ри Варрат, гость с Телга, я – Джамаль, сын Георгия Саакадзе, – тихо произнес он. |
