Глава 15

СКИФ

Скиф проснулся. Прямо перед ним, заставляя жмурить глаза, горело алое солнце, казавшееся чуть больше, чем на поверхности сферы; вокруг него, в отдалении, пылали звезды, а внизу круглился огромный шар, желтый, оранжевый и бурый, покрытый полосами и пятнами, испещренный черными провалами теней, которые отбрасывали горы. Над ним не было ни туч, ни облаков, атмосфера казалась прозрачной и чистой, так что можно было разглядеть кое‑какие подробности ландшафта; но зеленых и голубых оттенков на лике планеты Скиф не узрел. Вероятно, здесь отсутствовали моря и океаны, да и леса тоже – во всяком случае, зеленые леса, такие, как на Земле и в Амм Хаммате.

Он огляделся. Джамаль, компаньон, что‑то вполголоса толковал Сарагосе; тот хмурился, но слушал внимательно, оттопырив нижнюю губу и поглаживая небритые щеки. Сийя, ласточка, лежала неподвижно в самом центре сферической кабины, закутанная до плеч в упругое полотнище; веки ее были прикрыты, но она не спала, размышляла или предавалась мечтам – о будущем или о прошлом. «Скорей о будущем», – подумал Скиф, замечая в лице ее некую тревогу; прошлое его возлюбленной было ясным и не могло вызвать беспокойства.

Потом он заметил, что бесплотное сияние контрольной панели изменилось. Теперь она светила ярче, но знаки и разноцветные линии исчезли, будто смытые мокрой тряпкой, и сейчас пилотский пульт напоминал большую, полуметрового диаметра, линзу, почти прозрачную и розоватую, словно кристалл горного хрусталя. Зрелище это было весьма впечатляющим, и Скиф с минуту любовался огромным самоцветом, висевшим перед ним на расстоянии протянутой руки. Вскоре он обнаружил, что если склонить голову к плечу, то линза окажется как раз между ним и солнцем, и яркие лучи, окрашивая ее в алые тона, заставят голограмму искриться и сверкать – так, словно она и в самом деле была огромным драгоценным камнем, но выточенным уже не из почти бесцветного кварца, а из благородного рубина. Некоторое время Скиф развлекался этой игрой, щуря глаза и наблюдая за радужными кольцами, окружавшими пульт, но Джамаль заметил его манипуляции и, повернув голову к компаньону, пожелал доброго утра.

– А может быть, дня, вечера или ночи, – ответил Скиф. – Зависит от того, где мы приземлимся. И от того, будет ли приземление удачным.

– Подождем, посмотрим, дорогой, – согласился Джамаль. – Но пока мы не опустились, пока мы тут, наверху, у нас утро. – Он пощипал бородку и добавил: – А спустимся мы, полагаю, без неприятностей. Этот шарик не затем строили, чтоб он делал из пассажиров шашлык под красным соусом.

– Меня не этот шарик беспокоит, а тот, – вмешался Сарагоса, поглядывая на круглившийся внизу желто‑бурый мир. – Большой шарик, – неодобрительно проворчал он, – большой… Где сядем, черт знает… Тот, в красном, ничего не говорил?

– Нет. Сказал, что доберемся до Сархата, вот мы и добрались.

– Добраться‑то добрались, а где эту проклятую кухню искать? Планета велика… не меньше Земли будет… И везде – суша! Тут сотню Творцов можно припрятать, с полным штатом чертей и архангелов!

И верно, подумал Скиф; придется попотеть, чтоб найти этого Творца. С другой стороны, лесов и океанов нет, и коль шарик не откажется летать, розыски будут быстрыми… Если, само собой, удастся разобраться с управлением… Он бросил взгляд на бесплотную линзу, но та ответила ему лишь загадочным розовым мерцанием.

– Не думаю, чтобы тут что‑то прятали, – произнес Джамаль. – Зачем, дорогой? Не вижу смысла. Скорее кухня твоя стоит в каком‑нибудь заметном месте да еще дым из трубы пускает.

– Не моя это кухня, не я ее строил, но, даст Бог, пущу на ветер своими руками! – рявкнул Пал Нилыч и, внезапно успокоившись, сказал: – А какие такие места ты считаешь заметными? Полюса? Точно, полюса! – Он потер руки, явно довольный своей сообразительностью.