В дальнем конце поля действительно возвышался огромный дуб, почти точная копия того, что я разглядывал минуту назад.

— Как вы это объясняете? — спросил я.

— Никак, — сказал начальник смены. — Поговорите с биологами. Хотя и они тоже…

С биологами я поговорил в тот же вечер, точнее, с одним из них, а еще точнее — с одной: удивительно красивой женщиной лет тридцати с замечательным именем Мендкрадопутра.

— Можно я буду называть вас Мека? — спросил я, и она кокетливо согласилась.

— Видите ли, Шекет, — сказала Мека, положив прекрасную лысую голову с тремя ушами мне на плечо, — как мы, биологи, поняли, жизнь здесь зависит напрямую от состояния околопланетного биоинформационного поля.

— Вот как? — удивился я. — Я думал, что биоинформационное поле — выдумка экстрасенсов.

— Нет, оно существует реально. Более того, именно это поле и рождает на Бакбуке все формы жизни. Именно поэтому местной фауне не нужны органы размножения. Когда умирает местный жираф, биополе планеты взамен создает другого жирафа — не исключено, что точно такого же. Или не создает — если, допустим, биополе считает, что число особей должно быть уменьшено.

— Оно что, разумное, это ваше биополе? — недоверчиво спросил я, отдирая от своей шеи три изумительных по красоте щупальца госпожи Меки.

— Нет, конечно, — со вздохом сказала Мека. — Никакого разума, только инстинкты.

— Где же оно, это биополе, расположено? — сурово спросил я, вспомнив о том, что задание мое осталось невыполненным.

— Вокруг нас, — сказала госпожа Мека, широко раскрывая затылочный глаз и посылая вверх тонкий белый луч. — Оно невидимо, как и положено биоинформационному полю.

Я задумался. Мне вовсе не улыбалось возвращаться на Землю с невыполненным заданием. Во-первых, я не получу прибавки к жалованию. Во-вторых, меня не пригласят на фирменную экскурсию в заповедник гравиташек. И в-третьих, я рискую вообще больше не увидеть Землю, поскольку возвращаться я должен был именно на том корабле, который на моих глазах становился все больше похож на растение.

Если бы не госпожа Мека с ее призывными движениями и взглядами, я бы, конечно, гораздо раньше догадался, что нужно делать. Но Мека была явно неравнодушна к моей мужской красоте. По-моему, на ее родине, планете Изофид в системе Дельты Скорпиона, мужчины вообще были редкостью, такой же, как у нас на Земле — бенгальские тигры. Время мы с госпожой Мекой провели неплохо, но из-за этого я только к утру пришел к решению, которое и начал незамедлительно выполнять.

Я никогда не верил земным экстрасенсам, но, если они все— таки правы, то для того, чтобы ощутить на собственной шкуре действие биоинформационного поля, нужно максимально расслабиться, ни о чем не думать, вообразить, что в тебя втекает Вселенная, уснуть в себе, чтобы проснуться в астрале… и все в таком духе.

Я так и сделал на глазах изумленной Меки, которая, видимо, решила, что довела меня до состояния полного физического и морального изнеможения.

Отключившись от внешнего мира, я, как и ожидал, почувствовал покалывание в мыслях, если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, скажем, вы нисколько не думаете об апельсине и он не появляется вам в этаких зеленых пупырышках, колючих, как перина, которую вы вовсе даже не выбрасывали в прошлом году из собственного окна в… В общем, что-то в таком духе.

Я понял, что биосфера планеты приняла меня в свои объятья, и что если я немедленно не приду в себя, то рискую стать или дубом, или березой, или даже помесью местного жирафа с местной мухой.