– Пока еще нет. Просто не пожелал отвечать на наши вопросы.

– В участок приглашали?

– Он попросил предъявить ордер.

Ди-Ди вскинула бровь – интересная новость. Макдрими и впрямь оказался Максмарти. По крайней мере, свои конституционные права он знал лучше обычного человека с улицы. Она опустила голову, отворачиваясь от ветра.

– И никаких признаков взлома?

– Никаких. Причем обе двери, передняя и задняя, стальные.

– Вот как?

– Вот так. Замки со стопором. Да, еще одно. Почти во все оконные рамы вставлены деревянные штифты.

– Ничего себе… И что говорит муж?

– На этот вопрос он тоже не ответил.

– В доме есть охранная система? Или камера наблюдения?

– Нет и нет. Нет даже «видеоняни». Я спрашивал.

Они уже приближались к дому, симпатичному бунгало далеких пятидесятых, укрепленному не хуже Форт-Нокса.

– Замки со стопором, – задумчиво пробормотала Ди-Ди. – Камер нет. Возникает вопрос, для чего нужна такая система. Не пускать в дом или не выпускать из дому?

– Думаете, она подвергалась издевательствам?

– Ничего необычного. Вы сказали, у них ребенок?

– Девочка четырех лет. Кларисса Джейн Джонс. Они зовут ее Ри.

– С ней уже поговорили?

Миллер ответил не сразу.

– Девочка не в лучшем состоянии, просидела все утро на коленях у отца. Поговорить с ней наедине он, конечно, не разрешил бы, так что я не настаивал. Подумал, что попробую, когда нам будет что предъявить.

Ди-Ди кивнула. Снимать показания у детей – дело хлопотливое. Одни детективы знают к ним подход, у других ничего не получается. Судя по тому, с какой неохотой ответил на ее вопрос Миллер, большого желания расспрашивать ребенка он не испытывал. Вот почему Ди-Ди и получала большие деньги.

– Мужа ограничили в передвижениях? – поинтересовалась она. Они уже поднялись по ступенькам бунгало и подошли к ярко-зеленому коврику с синим приветственным словом, окруженным морем ярко-зеленых и желтых цветов. Такой коврик вполне могли выбрать мать и маленькая девочка.

– Отец и дочь сидят в гостиной. Я оставил с ними полицейского. Ничего другого на данный момент не остается.

– На данный момент, – согласилась Ди-Ди, делая паузу перед ковриком. – Дом обыскали?

– На девяносто процентов.

– Машины?

– Да.

– Пристройки?

– Да.

– Местные заведения, друзей, знакомых, родственников, сослуживцев?

– Еще не закончили.

– И никаких следов Сандры Джонс.

Миллер взглянул на часы.

– После первого звонка мужа прошло около шести часов. Никаких следов двадцатитрехлетней белой женщины Сандры Джонс не обнаружено.

– Но у вас есть потенциальное место преступления – спальня родителей, потенциальный свидетель – четырехлетняя дочь Сандры и потенциальный подозреваемый – муж пропавшей. Это всё?

– Это всё, – Миллер кивнул на дверь, проявив первый признак нетерпения. – Как хотите разыграть: дом, муж, ребенок?

Ди-Ди положила руку на дверную ручку. Интуиция уже подсказывала что-то, но это требовалось обдумать. Первые несколько часов после получения сигнала, когда сам факт преступления еще не установлен, критически важны для расследования. Подозрения у них имелись, но не было самого дела. Не было и главного подозреваемого – только кандидат на эту роль. С точки зрения юридической перспективы хорошего мало.