Глава 5. Кирсана Кирстон и чертяка Шнырь

Кира

Сборы к зимнему балу в ратуше были в самом разгаре. Весь шифоньер выпотрошен подчистую, а по спальне развешаны комплекты платьев и туалетных принадлежностей. Посреди всего этого торжественного хаоса стояла Кира в белой батистовой сорочке и кружевных панталонах. Крестив руки на груди, ведьма нервно топала ножкой, мучительно раздумывая какое же платье выбрать.

На празднике соберутся все сливки города, перед ними нельзя было ударить в грязь лицом. Возможно, там даже будет полицейский следователь, Рэдмонд Тэтчерд, а уж для него Кире хотелось выглядеть особенно привлекательной.

– Розовое или золотое? Вот в чем вопрос… – бормотала ведьма, переводя взгляд с одного наряда на другой.

– А какая разница? – донесся из недр шкафа ворчливый голос чертяки.

– Хочу всех поразить, – задумчиво пояснила она.

– Ааа…Так ты тогда прямо в сорочке иди! Хвост ставлю, что никто равнодушным не останется, – посоветовал фамильяр и вылезая, грустно добавил, – А галстука-то нет…

– На кой он мне нужен? – удивилась Кира и потянулась к одному из платьев, – все-таки золотое.

– Не тебе, а мне. Как же можно на балу без галстука? – посетовал тот.

– А кто тебе сказал, что ты туда пойдешь? – нахмурившись уточнила ведьма.

– Постойте- постойте! Как это я не пойду? Как это вы там без меня будете? – возмущенно затопал ножками чертяка.

– Прекрасно будем, – заверила его Кира, – Зачем ты там вообще нужен?

– Штаны подержать, – предположил Шнырь.

– Кому? – сбитая с толку она присела на край кровати.

– Да хоть бы и Крису, – строил теории фамильяр, – Ну или этому…Как его? Следователю твоему!

– При чем тут он? Вообще-то, штаны на нем прекрасно держаться, – произнеся последнюю фразу, Кира слегка покраснела.

– Ну не скажи… – задумчиво протянул Шнырь, – он когда вечером приходит, так они у него еще на лестнице спадать начинают! Я сам видел! Ану, как и на балу спадут? А я, вот он, уже тут как тут, стою их за лямки придерживаю!

Ведьма закатила глаза и, пресекая эти пустые пререкания и странные обсуждения чужих штанов, решительно встала и отчеканила:

– Так! Никуда ты не пойдешь! Ты наказан за свои утренние проделки! Сиди дома и осознавай содеянное!

Фамильяр мгновенно надулся от возмущения, но спорить не стал.

– Я уже все осознал, – обиженно засопел он и повернулся в сторону выхода.

– И что именно? – рассеянно уточнила хозяйка, меняя выбор в пользу розового наряда.

– Что-что? – сердито пробурчал Шнырь в дверях, – что в следующий раз, заначки надо лучше прятать!

***

Шнырь

Чертяка был обижен. Нет, не так. Чертяка был очень обижен. Прямо до зубовного скрежета. Вредная Кира оставила его киснуть дома в одиночестве, а сама умотала веселиться с друзьями на балу. А Шнырюшка тут один. Голодный, холодный. Видите ли, он наказан. И за что?! Подумаешь, браги лишнюю бутыль наварил. Да она же маленькая совсем, всего-то десять литров. Это ж даже заначкой не назовешь! Так, горло промочить. Ну и что, что под лестницей спрятал, а она пролилась, там все равно один хлам валялся! Обувь она, видите ли, испортила. Да если Шнырь захочет, он своей хозяйке сто-пятьсот таких купит! Тухлей… Туфлёв… Или как там правильно? А уж как она орала, когда узнала, что он ее травы трогал! Ох, что было, что было!

– Ах, ты, черт лысый! Зараза рогатая! Пропойца потусторонняя! – верещала ведьма, – Все на свое проклятое пойло извел! Где я теперь новые ингредиенты достану?!

А Шнырь настаивал на своем.