|
– Брекки – из тех редких людей, которые могут слышать любого дракона. Она всегда будет занимать высокое положение среди людей Племени Дракона. Но если она захочет вернуться домой… – Нет! – Этого мастер земледельцев определенно не хотел. – Брекки теперь принадлежит к нашему роду, – словно подчеркнув короткий отказ мастера, резко произнес Ф'нор. Лесса удивилась. По поведению Андемона ей показалось, что цех не прочь забрать Брекки обратно. – Прости мою резкость, госпожа… Я думаю, ей будет трудно вернуться к простой жизни в мастерской… – Внезапно голос его стал суровым: – А что с этой… развратницей? – Она жива. – Ледяной тон вопроса Андемона эхом прозвучал в ответе Лессы. – Жива? – Мастер резко остановился, отстранил руку Лессы и с гневом уставился на нее. – Она жива? Ей не перерезали горло, ее тело не… – Она жива, мастер, но разума у нее осталось не больше, чем у младенца. Она томится в тюрьме собственной вины… Люди Племени Дракона никого не лишают жизни! Долгий, долгий миг Андемон пристально смотрел на Лессу, затем медленно кивнул. Склонившись в глубоком поклоне, он вновь предложил Лессе руку и повел ее к столу. Ф'нор не последовал за ними. Внезапно все события этого дня будто разом обрушились на него; он почувствовал смертельную усталость. Ф'нор видел, как Лесса с Андемоном присоединились к гостям, сидевшим за главным столом; лорды Лемоса и Телгара подошли к ним. Лайтол и юный Джексом с Рутом куда то исчезли. Ф'нор решил, что Лайтол забрал своего воспитанника обратно в Руат. Охваченный внезапным желанием увидеть Брекки, коричневый всадник быстро направился к лестнице, ведшей в его вейр. Кант распростерся на каменном ложе, зрачки дракона, прикрытые внутренними веками, слабо поблескивали. Когда Ф'нор вошел в пещеру, плотная наружная мембрана затянула глаза коричневого. Ф'нор прислонился к его шее и, вытянув руку, прижал ладонь к бившемуся под горлом пульсу – мощному, размеренному. Мысли ящериц, с любовной заботой кружившихся над ложем Брекки, долетели к нему. Ф'нор не помнил, долго ли простоял так. В голове кружились сцены минувшего дня: обряд Запечатления, оживающая Брекки, Джексом с белым дракончиком на руках, шумное пиршество – все, что случилось, спрессовалось сейчас в эти минуты. Ему предстояло много дел, но он не мог оторваться от теплого тела Канта. Ярче всего Ф'нору вспоминалось потрясение Андемона, когда тот понял, что всадники скоро станут лишними на Перне. Ф'лар предвидел это. И наверняка придумал какой то выход. Эти личинки… Да, они способны уничтожить Нить, прежде чем она укроется в норе и начнет размножаться. Но они выглядели отвратительно и не внушали чувств уважения и благодарности. Конечно, их нельзя сравнивать с драконами! К тому же во время атаки люди не могли наблюдать, как личинки расправляются с Нитями. Они не могли испытывать того же удовлетворения, как при виде битвы, разворачивающейся над их головами. Языки огня, пламя, сжигавшее Нити, дым и серый пепел – и смертоносные пришельцы на глазах уничтожены в воздухе, бессильные достичь плодородных земель… Внезапно Ф'нор ощутил, что ему открылся истинный замысел неведомых предков: люди должны видеть гибель Нитей своими глазами… Может быть, всадники превратятся в символ? Нет! Тогда Племя Дракона превратится в паразитов… худших, чем Нити! Человек, подобный Ф'лару, никогда не пойдет на такую недостойную уловку! Но что же он придумал? Да, личинки могли бы решить все проблемы. Но Ф'нор чувствовал, что после тысяч лет борьбы и страданий это решение не будет приемлемым для всех перинитов – и жителей холдов, и ремесленников, и всадников. Глава 16 Вечер в Вейре Бенден; поздний вечер в Форт Вейре Следующие несколько дней Ф'нор был слишком занят, чтобы испытывать беспокойство. |
