|
» Ф'нор сделал глубокий вдох и, прикрыв ладонью глаза, вошел в кухню, занимавшую чудовищных размеров пещеру. Он осмотрелся; пожалуй, в этом зловонном производстве участвовала половина женского населения Вейра. Огромные котлы кипели на очагах, тянувшихся вдоль противоположной стены; одни женщины сидели у широких столов, перемывали и крошили корни, из которых экстрагировался бальзам, другие мешали варево в котлах, третьи переливали его в большие горшки. У них были черпаки на длинных ручках, рот и нос закрывали повязки из ткани, глаза слезились от едких паров. Ребята постарше подтаскивали из кладовых уголь и относили в самые холодные камеры загустевающий бальзам. Все были при деле. К счастью, дежурный очаг, на котором обычно варили обед, находился возле самого входа. Над тлеющими углями на крючьях висели небольшой горшок с кла и кастрюля с тушеным мясом. Ф'нор еще раз наполнил кружку и оглянулся – кто то назвал его имя. Манора, мать, – она кивала, подзывая его. Лицо хозяйки Нижних Пещер, обычно безмятежно спокойное, выглядело несколько растерянным. Ф'нор послушно подошел к столу, у которого Манора, Лесса и еще одна молодая женщина изучали поверхность небольшого металлического черпака. Лицо девушки показалось ему знакомым, но имени он вспомнить не мог. – К вашим услугам, Лесса, Манора… – он склонил голову, пытаясь вспомнить имя девушки. – Неужели ты забыл Брекки, Ф'нор? – Лесса с упреком приподняла бровь. – Ты думаешь, я могу разглядеть что нибудь в этом тумане? – Ф'нор демонстративно вытер глаза рукавом. – Брекки, мы не виделись с тех пор, как вместе с Кантом привезли тебя из мастерской на Запечатление малышки Вирент. – Ф'нор, ты такой же, как Ф'лар, – заявила Лесса раздраженно. – Помнишь имя дракона, но не всадника. – Как поживает Вирент, Брекки? – спросил Ф'нор, пропуская мимо ушей замечание Лессы. В ответ девушка улыбнулась с пугливым смущением и бросила отчаянный взгляд на Манору; ей явно не хотелось привлекать внимание всадника. На вкус Ф'нора она была слишком худощавой; немного повыше Лессы, свежее, милое личико обрамляли завитки темных кудрей. «Очень привлекательная девушка, – решил Ф'нор, – и скромная… Интересно, как она ладит с Киларой, капризной, самовластной Госпожой Южного Вейра? Он слышал, как Брекки перебралась туда, когда Вирент подросла… Как будто, не очень давно…» Лесса грохнула на стол перед ним пустой ковш. – Погляди ка, Ф'нор. Внутренняя поверхность растрескалась, и бальзам меняет цвет… с ним что то происходит. Ф'нор сочувственно свистнул. – Ты не знаешь, чем Фандарел покрывает металл? – спросила Манора. – Нельзя и дальше портить мазь. Я не рискую пользоваться металлической посудой, но выкидывать ее жалко… Ф'нор поднес ковш к свету. С одной стороны тусклую внутреннюю поверхность пересекали тонкие трещины. – Видишь, что происходит с бальзамом? – Лесса подтолкнула к нему маленький котелок. Обычно снадобье, застывая, превращалось в бледно желтую мазь; но находившееся в котелке вещество отливало красным. «Довольно угрожающий цвет», – подумал Ф'нор. Он принюхался, затем опустил в котелок палец и почувствовал, как знакомое онемение охватывает кожу. – Он действует, – Ф'нор пожал плечами. – Да, конечно. Но что случится с открытой раной, если на нее попадет мазь с примесью неизвестного вещества? – спросила Манора. – Действительно. А что сказал Ф'лар? – О, Ф'лар. – На прелестном лице Лессы появилась недовольная гримаска. – Он умчался в Лемос… Поглядеть, что научились делать мастера Асгенара из перемолотых листьев и древесных ветвей. Ф'нор усмехнулся. |
