Уснуть я больше не мог. Опасность, опасность, опасность гудели мои нервы. Я редко чувствовал такое беспокойство без причины. Много лет назад мою спину прикрывал волк, его обостренное чутье всегда готово было предупредить меня о притаившихся злодеях или невидимых наблюдателях. Он давно ушел, но чутье его осталось. Я научился обращать внимание на тонкие уколы своих чувств.

Лежа неподвижно, я слышал только то, что ожидал услышать: зимний ветер за окном, мягкий треск огня, свое собственное дыхание. Никаких лишних запахов, кроме моего собственного. Я приоткрыл глаза, все еще притворяясь спящим, оглядел, как мог, комнату. Ничего. Уитом и Скиллом я ощущал все, окружающее меня. И в этом тоже не было ничего тревожного. И все же беспокойство не исчезало. Я закрыл глаза. Спать. Спать.

Я поспал, но так и не отдохнул. Мое сердце было волком, охотившимся над снежными холмами, но ищущем не добычу, а потерянную стаю. Блуждать, охотиться, рыскать. Вой мучил меня ночью, и я бежал, бежал, бежал. Проснулся я весь в поту. Мгновение я лежал в тишине, потом различил слабое царапанье у двери. После такого сна мои чувства оставались почти волчьими. Я пересек комнату, открыл дверь и увидел Эша, ковыряющегося в замке.

Нимало не смутившись, он вытащил отмычку, наклонился, поднял поднос с завтраком и внес его в комнату. Деловито передвигаясь, он сервировал столик. Затем перешел к тумбочке у кровати, снял с плеча мешочек, вытащил из него бумаги и сложил аккуратными рядками.

— Это что? Чейд прислал?

Он показал на каждую стопку:

— Поздравления. Приглашения. Прошения. Я читал не все, только те, которые казались полезными. Полагаю, теперь их всегда будет много.

Устроив эти ненужные письма, он оглядел комнату, выискивая для себя работу. Я все еще не мог осознать, что чтение моей личной переписки он посчитал частью своих обязанностей. Подняв смятую одежду, он еле заметно поморщился и спросил:

— У вас есть белье для стирки, милорд? Я буду счастлив отнести его в общую прачечную.

— Да, полагаю, что есть. Но не думаю, что гости могут использовать общую прачечную. И я не твой лорд.

— Сэр, полагаю, прошлой ночью все изменилось. Принц Фитц Чивэл, для меня будет большой честью передать ваше исподнее местным прачкам, — по его губам скользнула улыбка.

— Ты мне дерзишь? — я не верил своим ушам.

Он опустил глаза и тихо заметил:

— Это не дерзость, сэр. Но один бастард может порадоваться удаче другого и помечтать о лучших днях и для себя, — о