Мальчику сравнялось два года, недавно пошел третий. Он уже лопотал что-то и, косолапя, бродил по избе. Млава возилась с ним, как с родным, а у Веденеи при виде этого наворачивались слезы горечи за себя и подругу.

Легкий шорох распрямляющейся травы отвлек Веденею от тяжких дум. Она обернулась — и выронила ведро.

В трех шагах от нее из травы поднималась лохматая голова.

Обе женщины так отвыкли от посетителей, что сперва Веденея подумала про медведя. Но нежданный гость приподнялся, и она с облегчением узнала Ярока. Оборотень улыбался довольно. Чуть позади него вставал его брат.

— Вы? — только и смогла спросить Веденея.

— Они самые. А ты кого еще ждала?

— Нет. — Ведунья покачала головой. — Кого мне ждать?.. Сами ведь знаете..

— Сын где? — заговорил Явор, подходя ближе.

— В избе. С Млавой…

— Собирайся, княгиня. — Явор коротко поклонился. — За тобой мы. Гонцами…

Веденея ахнула и тихо опустилась на траву.

— Он… жив? — выдохнула одними губами.

— Жив и здоров. Нас за тобой снарядил — ждет, измаялся.

— Ох! — Веденея прижала рукой забившееся сердце. — А уж я и гадать боялась — а ну как выйдет, что не свидеться нам на этом свете?

Она вдруг осеклась и привстала, насторожившись. Явор и Ярок переглянулись понимающе. По лесу гулко стучали звонкие копыта — кто-то во весь опор скакал к лесной избушке. Всадник явно был не один — это стало слышно через несколько секунд.

— Торопил он нас, поторапливал, — напевно говорил Явор, — а как мы в путь отправились, так и дня на месте усидеть не сумел — соколом полетел, враз догнал.

Веденея поднялась навстречу мелькающей вдалеке белой тени.

— Млава, — низким голосом позвала она. — Выйди. Гости у нас дорогие.

На прогалину вылетел отряд — десятка два воинов. Скакавщий впереди всадник резко осадил коня. Они увидели друг друга одновременно. Веденея вскрикнула и бросилась к князю. Соскочив с седла, он подхватил ее в объятья, жадно отыскивая губы.

Из избушки тихо вышла Млава, неся на руках мальчика. Немного постояв в стороне, она приблизилась и передала ребенка на руки его отцу.

Приняв сына, Властимир поднял его и посадил в седло. Впервые оказавшись так высоко, тот притих, вцепившись в луку обеими руками.

— Будет воином, — довольно молвил Властимир. — Расти, Всегнев, будущий владетель земли нашей!