Покончив с этой операцией, я завел машину и поехал в город. Но когда я проезжал мимо вывески Ибена, он сам вышел из дверей и направился к воротам.

Я остановился, опустил стекло и высунулся наружу. Меня спасли его животные. Я мог ему сказать хотя бы, где их видел.

Он подошел к машине.

— Мне кажется, это неподходящее место для зоофермы, — мрачно заявил он.

— Не падайте духом, все будет в порядке. — Я сообщил ему, где видел его зверье, и протянул пару сотен, сказав, чтобы он купил для них «гостинцы».

Он взял деньги с благодарностью и добавил:

— Они далеко не уйдут. Они же у меня ручные, держатся вместе и все поблизости от дома.

— Ручные? Никому об этом не говорите, ладно?

Мы перекинулись еще несколькими словами, потом я хотел уже сесть на свое место, но задержался. Я почувствовал знакомый отвратительный запах скунса. Выйдя из машины, я принюхался. Запах был не особенно сильным, но, несомненно, такое зловоние могло исходить только от этого зверька, ошибиться было невозможно.

Заинтересовал меня не столько запах, сколько ветер. Он дул не со стороны тех деревьев, где скунсы испортили воздух, а практически в противоположном направлении. Либо кто-то из любимцев Гомера уже вернулся домой, либо притащился седой верзила с моей пулей в животе. Чтобы разрешить этот вопрос, мне нужно было положиться на свое обоняние, которое меня никогда не подводило.

Если уж здесь задерживаться, то сперва надо бы кое-что предпринять. Меня не оставляла мысль, что Никки Домейно с его подручными в скором времени могут вернуться обратно.

Поэтому я попытался оживить свой мобильный телефон, я его тряс и пинал ногами, старался изо всех сил, но, очевидно, он окончательно перестал меня слушаться. У меня ничего не получалось.

Ибен пошел к дому. Я крикнул вдогонку:

— Можно мне воспользоваться вашим телефоном?

Он оглянулся через плечо.

— У меня его еще нет, обещали поставить на следующей неделе.

И он вошел в дом.

Замечательно. Ждать до следующей недели я не мог. Задерживаться здесь мне не хотелось, но все же я отправился на поиски седого головореза. И нашел его. По запаху, как и предполагал.

В старом доме имелась крытая галерея, раненый дотащился туда и забрался под навес. Я вытащил его наружу. Он застонал, зажимая рану обеими руками в боку, а не на животе, как я предполагал. Кровь струилась у него между пальцами. Выглядел он плохо. И, конечно же, от него отвратительно воняло. По всей вероятности, скунс направил на него свою зловонную струйку.

Я проверил содержимое его карманов.

Второго пистолета у него не было. Бумажник с небольшой суммой денег и кое-какими документами. Имя — Артур Силк, сорок девять лет, рост, вес. Я проверил его рану, заставив лечь на спину. Смертельной она не была. Конечно, он потерял порядочно крови и находился в шоке, но кровотечение почти остановилось.

Впрочем, я не стал ему этого рассказывать. Пусть подрожит от страха. Он неистово вращал глазами и жалобно стонал:

— Меня убили… Я умираю…

Опустившись возле него на корточки, я покачал головой.

— Ну что ж, нам всем суждено когда-нибудь умереть.

— Привезите мне врача…

— Не скули! Сначала ответь на некоторые вопросы, я еще посмотрю, стоит ли о тебе беспокоиться.

Он начал ругаться. На меня это не произвело никакого впечатления.

— О'кей, в таком случае заползай обратно под навес, раз ты не хочешь говорить со мной по-хорошему.

Я выпрямился и пошел к машине. Не успел я сделать и пары шагов, как он истошно завопил:

— Олл-райт.

Вернувшись, я снова присел на корточки возле него.

— Веди себя смирно, — сказал я.