А Скрипач тем временем сцепился с «моей» бабкой. Освободив меня от заторможенных граждан, она сделала в воздухе потрясный кульбит, прямо-таки фигуру высшего пилотажа. Ввинтившись в наступающие ряды на манер киношного самурая, проложила в толпе широкую просеку, взбежала по стене до потолка и, толкнувшись спиной назад, свалилась на Скрипача.

От старухи он не смог увернуться. Они сцепились, прямо как два «терминатора», с той только разницей, что не громили все подряд и не проламывали головами стены. Напротив, они упали прямо мне под ноги в довольно непристойной позе. Бабка обвила внезапно удлинившимися ногами и руками куртку ложного музыканта, присосалась к нему, словно пиявка, не давая подняться с пола.

Мой невидимый скафандр держал вес уже четверых навалившихся сверху полиморфов, они ожесточенно продолжали наносить уколы, но оболочка пока не поддавалась. Потом один из «мальчишек» пошел на хитрость и сзади сделал мне подсечку. Просто-напросто шмякнулся с разгону под колени. Тут я не удержался и упал.

Очень далеко что-то выкрикивала Лиза, но я был слишком поглощен борьбой и не сразу уразумел, что она призывала меня достать нож. Одного из роботов-детей мне удалось отшвырнуть. Видимо, скафандр снаружи был слишком гладкий. Пацан пытался повиснуть у меня на ноге и отлетел, как футбольный мяч, в самую гущу людей. Я кое-как сжал кулак, но на руке всей тяжестью повисла нищенка с авоськой. А потом я взглянул мимо ее бесстрастного личика и опять позабыл про оружие.

Передние ряды нападавших, поваленные штампом, восстановились. Но это не значит, что задние помогли подняться передним. Напротив, они шли по упавшим копошащимся людям, как по живому ковру, и глядели прямо перед собой.

Они даже дышали в унисон, как один ненасытный зверь.

Подкатил поезд, открылись двери, и зверь стал еще сильнее. Краем уха я слышал отдельные возгласы — очевидно, не все поддались колдовству.

— Что там случилось?

— Пропустите!

— Ребенка задавите!!!

Человек двадцать навалились сзади на «нашу» старушку и подняли ее в воздух вместе со Скрипачом. Я их тут же потерял из виду, потому что прямо с потолка свалился Серый плащ и короткими прикосновениями отключил двоих мальчишек. После чего он оттолкнулся от стены и ринулся прямо на оловянные глаза и протянутые руки. Словно выпущенный из пращи камень, полиморф раскинутыми конечностями сшиб человек пятнадцать в одну кучу. На несколько секунд вокруг меня опять образовалась свободная площадка. Мне показалось, я слышу, как хрустят кости тех, кто оказался в самом низу этой кучи. Затем Серый плащ скатался в шарик и ввинтился в самую гущу, туда, где упали старуха и Скрипач.

Наконец мне удалось перевернуться на живот и высвободить правую руку. В ладонь скользнула твердая горячая змейка. Конечно, это не сабля и даже не кортик. Лезвия не было, но на штампов это фиговина действовала не хуже меча джедаев. Где-то в тридцати сантиметрах от моей ладони находилось невидимое острие, «нейтронный пучок», как пояснила Лиза. Мне показалось, я не успел ничего сделать, только слегка взмахнул рукой, но хватка штампа мгновенно ослабла. Стряхивая с ног обмякших пацанов, я сумел привстать и оглянулся на «вражескую» старуху. У нее недоставало головы и одного плеча вместе с рукой. Нижняя часть туловища скребла ногами, затем уцелевшая рука оперлась о землю, и безголовое тело встало на ноги.

Кажется, я орал как резаный.

Внезапно пол под ногами исчез. Меня обхватили две мощные руки и выдернули из объятий малышни ровно за мгновение до того, как толпа сомкнулась над расчлененной бабкой.