— Сегодня утром я говорила с вашей теткой, и она рассказала мне… рассказала кое-что об истории вашей семьи. Я просто хочу, чтобы вы знали, как я сочувствую вам.

— Благодарю вас, — ответил он чопорно, и по натянутому выражению его лица она поняла, что он подавлен. — У вас есть еще что-нибудь?

Она сделала еще шаг вперед и с трудом сглотнула.

— Прогну вас, не уходите, — тихо сказала она. — Останьтесь и расскажите мне о Винси.

Страшная боль появилась в его глазах, и его черты застыли, превратившись в непроницаемую маску.

— Это невозможно, — хрипло, сказал он и направился к двери.

— Прошу вас, — повторила она, заставив себя подойти к нему и тронув его за рукав. Она ощутила, что мышцы его напряглись от ее прикосновения, а когда он обернулся и посмотрел на нее, в его глазах появилась мука. О, он совершенно реален, подумала она, и так страдает!

Она окинула взглядом комнату. Ей было страшно и больно.

— Я только хочу понять его, — тихо сказала она.

Дэмьен вслед за ней обвел комнату мученическим взглядом, задержавшись на автопортрете. Его улыбка, его голос были исполнены доброты, когда он прошептал:

— Но вы уже поняли его.

В эту ночь у Сары на душе было неспокойно, и она никак не могла уснуть. Наконец она надела халат и опять пошла в салон еще раз посмотреть на живопись Винси при лунном свете.

Весь вечер ее мысли были заняты Дэмьеном и их коротким разговором. Она жаждет приблизиться к нему, а через него — к Винси. Всякий раз, когда она смотрит на работы Винси, она видит страдающую душу — и как же знакомо ей это страдание! Они видит его в себе; видит его в Дэмьене. Всякий раз в обществе Дэмьена она все сильнее убеждается, что ее присутствие здесь предопределено. Если бы только они могли поделиться своими страданиями!

Но Дэмьен, кажется, совершенно замкнулся в своем горе. При мысли о его ужасных одиноких мучениях слезы навернулись ей на глаза.

Вдруг мягкий голос сказал:

— Добрый вечер, Сара.

Она обернулась и увидела Дэмьена. Он стоял в дверях, и лунный свет обрисовывал его высокую прекрасную фигуру. Серебро омывало густые волнистые волосы, ртутный свет вспыхивал на атласной куртке и сверкал в глубоко сидящих глазах. Какое зрелище! Настоящий праздник для всех чувств, подумала она.

Ей не было стыдно стоять рядом с ним в халате и ночной рубашке. Ей казалось, что он ее старый друг, что она знает его всю жизнь.

— Добрый вечер, Дэмьен, — ответила она радостным шепотом.

Он долго смотрел на нее, и лицо его выражало смущение.

— Что вы делаете здесь так поздно? — спросил он.

Она вздохнула и окинула взглядом комнату.

— Изучаю живопись Винси, — ответила она, — странно, но я не могу от нее оторваться. Наверное, вы скажете, что я… — она осмелилась посмотреть на него и закончила тихо: — что я очарована.

И снова Дэмьен пристально посмотрел на нее, и ей показалось, что пространство между ними наэлектризовано.

— Да, я понимаю.

— Правда? — спросила она, улыбнувшись.

К удивлению Сары, Дэмьен подошел к ней и взял ее за руку; его пальцы были горячие, сильные, излучающие напряжение. От этого доверчивого дружеского жеста дрожь пробежала по ее телу, а его свежий мужской запах наполнял ее легкие, волнуя еще больше.

— Пойдемте, посидим у окна.

Она улыбнулась, тронутая и согретая его предложением — ведь это он сделал первый шаг к ней. А кресла у окна такие уютные и манящие, и сиденья омыты мягким лунным светом.

Но все же она опасалась таинственной преграды у наружных стен.