Как и днем, Мария переходила от дерева к дереву, огибая пантеон, напрягая зрение, стараясь разглядеть силуэт во мраке. Кроны деревьев пропускали ровно столько лунного света, чтобы можно было передвигаться не на ощупь, но строения оставались погруженными в кромешную тьму. Мария остановилась, чтобы перевести дух. Кончики волос на макушке зашевелились, словно предупреждая об опасности.

Мария резко обернулась, ветка дереза хлестнула ее по спине, раздался звон стали, когда она выхватила шпагу из ножен. В нескольких футах от нее стоял человек, пристально смотревший на нее холодным взглядом. В темноте трудно было рассмотреть его лицо, однако было видно, что мужчина ниже ростом, чем Саймой или Кристофер, и такой худой, что казался совершенно истощенным.

– Где Куинни? – спросил он.

– Сегодня вам придется говорить со мной. – В голосе Марии звучала сталь, столь же твердая, как сталь шпаги.

Он фыркнул и повернулся, чтобы уйти.

– А кто, как вы думаете, платит вам деньги?

Темплтон замер на полушаге. Прошло долгое мгновение, леди Уинтер даже показалось, что она слышит, как ворочаются мысли в голове Темплтона, затем он обернулся. Тихо присвистнув, он оперся на ближайшее дерево, засунув руки в карманы.

Мария открыла было рот, чтобы заговорить, и тут заметила, что его взгляд сместился, словно он разглядывал что-то за ее спиной, чего она не могла видеть. Это насторожило ее, и она молниеносно оглянулась. Этого хватило, чтобы она успела занять оборонительную позицию, уклонившись от удара шпаги другого человека.

Мария тут же пришла в себя и парировала следующий выпад, раздался звон стали скрестившихся шпаг. Она стиснула зубы при виде дюжего громилы, противостоявшего ей. Леди Уинтер была опытной фехтовальщицей, мастерство было добыто многотрудными уроками и тренировками благодаря щедротам Дэйтона. И все же ее сердце забилось с удвоенной силой.

«Как это ни грустно, Мария, но тебе придется частенько защищать свою жизнь при помощи шпаги, – заявил он однажды, – а потому мы должны быть уверены в твоем мастерстве».

Как же ей недоставало его!

Как всегда, воспоминание об утрате обострило все чувства Марии, ее концентрацию, и она начала сражаться с таким пылом и жаром, что ее противник с проклятиями отскочил назад. Она наносила и парировала удары, делала молниеносные выпады, сохраняя позицию, которая позволяла ей не упускать из виду Темплтона, который жадным взглядом следил за схваткой. Леди Уинтер была ловкой и юркой, но все же зацепилась каблуком сапожка за ветку поваленного дерева. Мария споткнулась, тревожно вскрикнув, в глазах ее противника появился победный блеск, он скакнул вперед, выставив острие шпаги, пытаясь использовать свое преимущество.

– Давай, Гарри, кончай ее! – завопил Темплтон. Мария упала на землю и перекатилась, выставленная шпага Гарри воткнулась в грязь, а она уже лежа, пронзила его бедро. Тот яростно взревел, словно раненый медведь, и тут блеснул кинжал, возникшая из ниоткуда безмолвная белая тень страшным ударом поразила Гарри в грудь, громила рухнул на землю. Какое-то мгновение два сцепившихся мужских тела катились по земле. Послышался мучительный стон, затем оба затихли.

И вот наконец с земли поднялась фигура в белой льняной рубашке, выдернув кинжал из груди поверженного громилы.

Луна осветила густые волосы, голова повернулась в сторону Марии, и она увидела знакомые бездонные глаза. Кристофер Сент-Джон двинулся к Темплтону, застывшему неподалеку.