Хорошо знакомый ему легкий возбуждающий аромат ее духов вдруг напомнил Талботу об их первой встрече. В тот день Ричард — растерянный и до смерти напуганный происходящим — сообщил ему о своем намерении как можно быстрее жениться на Элизабет из-за ее внезапной беременности. И, честно говоря, увидев, каким искренним счастьем и чувством собственного достоинства лучатся прекрасные темно-голубые глаза этой красивой волевой молоденькой девушки, которую Ричард с гордостью называет своей, Талбот невольно позавидовал брату. С течением времени внезапно вспыхнувшее чувство ревности только усиливалось, но он изо всех сил старался держать дистанцию, быть равнодушным и бесцеремонным в общении с ней, чтобы понапрасну не подвергать опасности и без того хрупкий брак брата. Однако, вопреки всем стараниям с его и ее стороны, семейная жизнь у Ричарда, увы, не сложилась.

После развода Талбот не виделся с Элизабет, и прежние чувства к ней, казалось, ушли навсегда. Но стоило им оказаться наедине в тесной кабине самолета, как из тлеющего уголька стал разгораться знакомый пожар. И даже увещевания совести, постоянно напоминающей ему о том, что, несмотря на крах семьи, Элизабет Маккарти по-прежнему остается любимой женщиной его младшего брата, не оказывали на него должного отрезвляющего эффекта.

— Я должна быть вне себя от ярости на Ричарда за то, что он сделал, — заметила она, прерывая затянувшееся молчание, — и не могу… Иногда я ловлю себя на мысли, что долго сердиться на него просто невозможно.

— Прекрасно тебя понимаю, — улыбнулся Талбот: своей незрелостью и спонтанностью Ричард порой напоминал ему маленького сорванца, которого давно пора отшлепать за совершенные проступки, но взрослые просто тают от его трогательной улыбки, каждый раз ограничиваясь устным порицанием. — Хотя знаешь, Элизабет, в последнее время мой непутевый брат сам на себя не похож… — вдруг нахмурился он.

— Что ты имеешь в виду?

— Как бы тебе это объяснить… В последнее время он необыкновенно тих и часто вспоминает прошлое, наше детство…

— Возможно, Ричард в свои двадцать семь лет наконец-то начинает взрослеть. Лучше поздно, чем никогда, верно? Да кстати, он по-прежнему работает на тебя в «Маккарти Индастрис»?

— Конечно. Ричард — перспективный начальник отдела кадров. Что-что, а общаться с людьми он умеет.

На какое-то время в салоне вновь воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем. Талботу, например, пришла в голову неожиданная, но вполне логичная мысль о том, что, горько сожалея о разводе, Ричард мог специально устроить всю эту неразбериху в надежде, что, показав Элизабет красивейшие места своего детства и откровенно поговорив с ней, ему удастся вернуть их — с недавних пор чисто дружеские — отношения в прежнее романтическое русло: К тому же каждый ребенок, переживший развод родителей и так или иначе смирившийся с новыми обстоятельствами, втайне мечтает о том, что однажды, в один прекрасный день любимые папа и мама снова будут жить вместе, так что Эндрю только обрадуется, если его обожаемые родители снова поженятся. А сам он — как благоразумный и ответственный старший брат, давным-давно пообещавший умирающему отцу всячески заботиться о беззащитном подростке, — сделает все от него зависящее, чтобы Ричард был счастлив. Да, он сдержит слово, пусть даже в ущерб собственным чувствам!

От размышлений Талбота отвлек внезапный пронзительный сигнал, заполнивший, казалось, весь салон. Он взглянул на приборы и ужаснулся: датчик топлива замер на нуле, хотя перед вылетом из Монингвью горючего был полный бак.

— Что это?! — испуганно выдохнула Элизабет.

— Боюсь, у нас произошла утечка топлива. И оно вот-вот закончится…

— А до Брэнсона еще так далеко! — в ее голосе звучала откровенная паника.