Однако даже когда ее магистрали горели от незримых отпечатков, оставленных двумя величественными экземплярами, Селия спокойно ожидала их возвращения, ни словом не высказывая Хардвикам такое низменное желание. Она только убаюкивала темноволосые головы, на подушках своих грудей, накручивая пальцами их волосы, а губы кузенов растягивали ближайший от них сосок Селии. «Как же они похожи», — мечтательно раздумывала Селия, осознавая, может, в первый раз, как она счастлива.

Подобные невинные забавы тут же затмевало присутствие пальцев, обследующих губы обнаженной вульвы; пальцы, проникая внутрь, скользя и вращаясь, погружали ее в мучительный экстаз. Однако это было лишь предвестником еще больших наслаждений. В таких случаях, когда сэр Джейсон и Колин решали не соперничать, а объединить свои усилия, Селия выходила победительницей. «Если бы только так было всегда!» — подумала взмокшая Селия, вздрагивая от прикосновений извивавшихся языков кузенов. Один язык трудился спереди, другой — сзади, заменяя таким образом более привычное присутствие пенисов в этих местах. Оба кузена лизали шов ее нижней губы и шелковистой расселины между ягодицами, ведя языками от щели до клитора и от заднего отверстия до ягодиц, причем на их пути не попадалась ни одна волосинка. Движения торжествующих языков стали столь же синхронными, как прежде толчки пенисов, а объект этих ласк испытывала головокружение и молила ласкать ее еще усерднее.

По мере того как языки Хардвиков стали работать все быстрее и быстрей, дыхание Селии тоже ускорялось, а сердце билось так неистово, что оно, казалось, выпрыгнет из груди. Приближался мощный взрыв, от которого объект услад стала дрожать, рыдать и молить дать ей возможность ответить тем же. Кузены чувствовали, как соблазнительные впадины их добычи реагируют на это двойное стимулирование; воистину, они читали намерения тела Селии столь тонко, что этому могло лишь позавидовать большинство представителей мужского пола. В кульминационный момент сэр Джейсон и Колин проникали языками во влажные потайные ходы влагалища и задней магистрали Селии, наслаждаясь оргастическими судорогами, которые вызвали их умелые действия, а ее щель и анус сжимали проворные органы кузенов с силой, способной лишить обоих дара речи.

Слезы экстаза текли по щекам Селии. Впервые в жизни ее женское смущение оказалось забыто. Она вытерпит любой позор и унижение, какими бы тяжкими они ни были, только ради того, чтобы снова испытать подобное невероятное удовольствие, которое ей доставили руки и, конечно, языки кузенов.

«Интересно, что же мы будем делать в Италии?» — недоумевала Селия, и на ее лице мелькнула еле заметная улыбка.

Этот вопрос не оставлял и обеспокоенного Колина. Он тоже не мог забыть страстные свидания, происходившие на пустоши, — свидания, которые заставляли его подвергать сомнению себя как мужчину и защитника любимой Селии. Как мог он допустить, чтобы его кузен зашел так далеко? Могло показаться, что Колин не менее развращен, чем сэр Джейсон, а возможно, превзошел его по этой части. Какой мужчина в здравом уме позволит, чтобы женщина, обещавшая стать его женой, пала жертвой подобного отвратительного разврата?

Но как сладострастны были их утехи! Даже волнующееся серое море, вставшее между ним и его прекрасной, утопающей в зелени родиной, не могло вычеркнуть из памяти Селию, которая приносила свое нагое тело в жертву кузенам Хардвикам и их прожорливым мужским инструментам. Она сорвала со своего тела последние остатки одежды, ее руки широко раздвинули женские губы и ягодицы, словно рекламируя наслаждения, которые таились в этих местах. Как она просила и умоляла Кузенов взять ее, мучить ее до тех пор, пока она перестанет соображать, где кончается ее собственное тело и начинаются их тела.