С тех пор Селия вознаграждалась подобным способом, стиснутая между двумя движущимися тазами, и криками умоляла обоих не щадить ее и проникнуть в нее так глубоко, как это возможно.

И оба тут же беспощадно выполняли ее просьбу, запуская свои ненасытные инструменты в ближайший проход, причем смешавшиеся соки облегчали им самое трудное путешествие. Часто сэр Джейсон и Колин на ходу меняли положения: одному доставалось чрево, другому — задние врата или наоборот, и, поступая так, никто из них не чувствовал себя обманутым или испорченным. Обычно старший Хардвик брал инициативу в свои руки и решал, как лучше завершить начатое дело, заставляя Селию то присесть с широко расставленными ногами (причем один кузен пристрагивался спереди, другой — позади нее), то лечь на спину или на живот, то на Колина, то на него самого. Однако Последний прием создавал маленькую трудность, ибо тот, кто лежал внизу, мог совершать лишь ограниченные движения бедрами. Поэтому способ с приседанием использовался чаще всего.

Как раз в этом недостойном положении Селия, стиснутая между настойчиво сверлившими инструментами двух Хардвиков, обнаружила, что ее сотрясает один оргазм за другим. Полностью подчинившись их воле, она — вряд ли могла испытать чистое наслаждение. Ощущение, что смежные пространства интенсивно массируют, было сверхъестественным. Ей казалось, будто все это сон, ибо такие толстые колонны плоти не могут войти в нее. Тем не менее суматоха, возникшая от повторного трения бутончика между ее бедер, говорила о том, что все происходит на самом деле — копья сэра Джейсона и Колина растягивали и разрывали девушку пополам. Все время думая о том, как впредь усилить эффект эротической встречи с Селией, сэр Джейсон ставил ей между ног зеркало. Любой участник мог заглянуть в него и с удовольствием рассмотреть, как ее щель и анус увеличивались и подвергались нападению двух закаленных пенисов… хотя одному из них приходилось ускорять темп, поскольку поверхность зеркала быстро мутнела под воздействием охваченных страстью соков, капавших на него сверху. Когда Селия нагибала голову и смотрела, что с ней творят, сэр Джейсон считал это своей личной победой. Причем ее робкое любопытство вызывало его на самый непристойный диалог, в течение которого описывался каждый нюанс почвы, так рьяно исследуемой его пенисом. Каждый вновь обнаруженный бугорок или рубчик живописались со всеми подробностями, дабы вогнать Селию в краску. И действительно, она все так же прелестно краснела, как и в первый раз, когда сэр Джейсон подверг ее слух этому цветистому жаргону и отбрасывал медового цвета косы с лица Селии, чтобы лучше насладиться цветом ее позора.

После того как истощались их соки, кузены начинали сражение за специальный приз. К сожалению, эти игры имели досадную особенность расстраивать клитор Селии. К ее смущению, он еще больше опух и изменил форму, так что в нем едва угадывалась первоначальная форма. К тому времени, когда, оба Хардвика заканчивали совместные проникновения, клитор достигал последней трансформации, зубчатая куколка превращалась в оранжево-розовую бабочку, готовую взлететь. Победитель хватал этот кусок плоти ртом, чувствуя на своих губах и языке трепет крыльев бабочки. На вкус клитор был даже слаще, чем крохотные ягодки клубники, венчавшие груди Селии. Воистину, мог ли мужчина желать лучшего трофея?

Помня, каково чувствовать себя победителем, сэр Джейсон решил отправиться в Прованс на три дня раньше, чем планировал, ибо красивая бабочка дожидалась его поцелуя.

Селия тоже вспоминала соперничество кузенов. Как она дрожала в восторженном позоре, когда жадные губы сосали ее клитор! Каждый раз, когда она чувствовала интимное тепло уст сэра Джейсона, ее позор углублялся.