К сожалению, этот несчастный любовник не осознал, что еще один конкурент решил поднять брошенную перчатку — мужчина, возможно, даже более неистовый, чем сэр Джейсон. А пока Колин решил сидеть в сторонке и наблюдать, как ненасытный злодей, его единственный живой родственник, все больше затягивает веревку на своей шее; его нынешние проделки наводят на мысль о таком исходе. Ибо заносчивость сэра Джейсона в конечном итоге должна привести его к гибели. Колин поклялся, что когда это произойдет, он будет стоять рядом и смотреть, как тот болтается на веревке.

А пока Колин смирился с мыслью, что Селия для него потеряна… по крайней мере, на время. Пожалуй, ему следовало отзывчивее реагировать на ее запросы во время их короткого блаженства в прованском доме с голубыми ставнями и менее предосудительно относиться к их порочному характеру. Все же ее нельзя было корить за развратные страсти, которые в ней пробудил сэр Джейсон. Однако Колин посчитал, что с такими незаконными действиями покончено и Селия больше не желает участвовать в делах, столь не приличествующих молодой леди, а потворство им явилось результатом нечестивого союза с его кузеном. Еще совсем недавно он тешил себя мыслью, что Селия пожертвовала собой ради его безопасности. Но за Колина теперь можно было не опасаться, он убежал из страны, в которой необычный поворот судьбы сделал его объектом охоты. В Провансе его никто не знал, более того, не проявлял ни малейшего интереса к его делам. У Селии больше не осталось веской причины всецело отдавать себя в руки сэра Джейсона. Почему же она продолжает вести себя, как прежде? Колин заглушил в себе насмешливый голос, не желая услышать ответ.

Несмотря на недавнее возвращение к сексуальному пуританизму, младший Хардвик обнаружил, что новая игра кузена пришлась ему по душе. Она воскресила в памяти все встречи, произошедшие в прохладном особняке на пустоши — встречи, за которыми Колин ревностно следил и в которых сам с таким удовольствием принимал участие. Разумеется, он понимал, что виденное им очень и очень порочно, что подобное страшно унижает Селию, а также других леди. Однако чувствовалась какая-то разнузданная красота в этих противных природе слияниях, ставших чем-то вроде наркотика. Колин был вынужден наблюдать за ними вблизи. Разве мог он не видеть тонкого изящества в том, как один розовый бутон накрывает другой, такой искушенный в оральных ласках? И самое приятное — эти неправедные наслаждения давались безо всяких усилий. Никем не понукаемый Колин мог запросто развалиться на стуле, расслабиться и скрываться под угрюмой маской, в то время как его чувства возбуждали спиртное и трудившиеся перед ним языки молодых женщин. В этом крае, высушенном солнцем и благоухающем лавандой, он становился вполне довольным собой. Поскольку Колин переживал кульминации в одиночестве, у него, похоже, не было особой необходимости торопиться с осуществлением своего тайного плана по захвату короны кузена.

Да, впереди у него достаточно времени.

Поспешный отъезд

Утреннее солнце будет спать еще несколько часов, прежде чем, по обыкновению, взойдет над горизонтом. Однако сегодня ночью Селии не придется спать, как и одному джентльмену, который неожиданно нагрянул в прованский дом сэра Джейсона. Без ведома хозяина экипаж графа д'Арси ждал на дороге с того момента, как колокол возвестил о наступлении полночи. И действительно, вскоре два пассажира займут места, обитые бархатом, и оставят позади себя лишь облако пыли и две параллельные колеи, которые сотрет средиземноморский бриз.

Раньше, в тот залитый лунным светом вечер, когда граф в первый и, как окажется, последний раз прокрался в комнату, принадлежавшую предмету его желаний, он для предосторожности вооружился носовым платком, чтобы заглушить крики, которые, вне всякого сомнения, должно было вызвать его присутствие. Видно, он ожидал, что женщина, поразившая его воображение, по меньшей мере окажет ему некоторое сопротивление.