Лидия смотрела во все глаза, слушала во все уши. Что-то невероятное происходило вокруг. Это собрались статисты для какого-то исторического фильма? Она попала на съемочную площадку? Но, честно говоря, она не могла представить себе несколько десятков статистов, которые так бойко и лихо переговаривались бы на безупречном французском языке. А эти именно что переговаривались, болтали, как могут болтать только люди, совершенно свободно владеющие этим языком. Лидия считала, что у нее хороший французский, но до всадников ей было далеко.

Нет, это не съемочная площадка. Но куда, куда, куда, во имя всего святого, она умудрилась попасть, открыв какую-то дверь в подвале музея?! Честное слово, полное впечатление, что угодила именно в ту самую Москву 1812 года, о которой Проша болтал со своим барином. И вот уже даже французы появились!

— Mon lieutenant, dans l’avant quelques cavaliers! — долетел до Лидии голос.

— Rien que je vois en cela pour fumer. Ce notre ou Russes? — ответил другой голос, явно командирский.

— Сe qui lа а penser? Pour tirer nиcessaire, jusqu’а ce qu’elles que les premiers commencent… — проворчал кто-то.

— Надо осторожно сблизиться. Если русские, успеем открыть пальбу, — возразил командир (тоже, понятное дело, по-французски).

Снова зацокали копыта, но через две минуты раздался радостный крик:

— Это наши! Французы! Да здравствует император!

И с другого конца длинной улицы донеслось, словно эхо:

— Vivat l’empereur!

И отряд гусар, за которыми наблюдала Лидия, поскакал вперед и словно растаял в дымной завесе.

Подогнулись ноги, и Лидия так и села, где стояла. Острый камушек впился в бедро, и эта боль словно бы рассеяла последний флер мечтаний о том, что все происходящее всего лишь снится ей и мерещится.

Это реальность! Она и в самом деле находится в Москве, захваченной французами!

Немыслимо… вместо Нижнего Новгорода вдруг очутиться в Москве, вместо сентября 2007 года — в сентябре 1812-го. Боже мой! Да ведь горящий на дереве узел и этот дым, заволокший все вокруг, — это проявления знаменитого московского пожара, от которого сгорела чуть не вся столица и погибло множество народу! Надо бежать отсюда, бежать опять в свое время!

Но как бежать?!

Да тем же путем, каким сюда попала. Через дверь в подвале. Нужно спуститься туда и повнимательней оглядеть все стены. Дверь никуда не делась, она должна быть там, в подвале! Лидия ее просто не заметила в том потрясенном состоянии, в котором находилась!

Но в подвал сейчас не попасть. Лаз завален горящими тряпками. Что же делать?..

— Чего стала, дура-девка! — внезапно раздался крик за спиной Лидии. — Побежали!

И вслед за этим кто-то с силой схватил ее за руку и потащил за собой.

Лидия сделала несколько шагов вслед за этим неизвестным, потом начала упираться, пытаясь понять, что с ней пытаются сделать и куда влекут.

— Балда, бежим, а то ничего не останется, все растащат, чего в зиму есть станешь? Или запаслись в обители, успели? Ничего, запас карман не тянет! Невесть сколько под неприятелем жить!

Лидия повернула голову и увидела рядом румяную деваху с толстенной соломенной косищей, со съехавшим на плечи кумачовым платком. На девахе была какая-то несусветная кацавейка из ткани, очень напоминающей мешковину, а из-под нее виднелся сарафан из какой-то невзрачной, тускло-синей материи. «Китайка», — услужливо подсказала память.