— В таком случае веди себя подобающе! Никто не собирается оспаривать твое положение, Сисси… как только ты начнешь полностью ему соответствовать. У императрицы, дитя мое, к сожалению, намного больше обязанностей, чем прав. Боюсь, нам придется приложить много стараний, чтобы внушить тебе это.

В довершение ко всем несчастьям венская весна, обычно ласковая и теплая, в тот самый год выдалась ужасной. Весь май шли непрерывные дожди, превратившие парк Лаксенбурга в болото или в залитую водой прерию. Летний замок располагал ограниченными средствами для отопления, пребывание там вскоре обернулось катастрофой. Сисси простыла, начала кашлять. Франц Иосиф пришел в ужас.

— Она не может оставаться здесь! — заявил он вечером матери. — Мне невыносимо видеть ее страдающей. Я отправлю ее в Ишль — туда к ней может приехать мать.

Эрцгерцогиня София пожала плечами.

— Попробуй, но не удивлюсь, если это у тебя не получится. Сисси откажется расставаться не с Лаксенбургом, а с тобой. Она жалуется, что мало тебя видит. А ты поехать с ней не можешь…

— Что же делать?

— Почему бы тебе не отправиться в Богемию и в Моравию? Ты ведь обязан представить своим подданным их новую монархиню. Это ее развлечет… Да и я отдохну! Ты этого не знаешь, мой милый Франц, но Сисси такая особа, что наблюдать за ней — это труднее всего на свете.

Уехали 9 июня, когда наступила солнечная погода. В этом поистине чудесном путешествии, наполненном радостью, красками и праздниками, большое значение придавалось красочности костюмов, что приводило юную императрицу в восторг. А красота ее творила чудеса и завоевывала все сердца.

В ходе путешествия Елизавета, возможно, впервые испытала удовольствие от своей роли государыни. Ей понравился чешский народ, и она почувствовала, что и он испытывает по отношению к ней чувство обожания. А кроме того, она постоянно находилась рядом со своим дорогим мужем, вдали от Софии, — предвкушение рая. Увы, путешествие кончилось, надо возвращаться в Лаксенбург, причем одной — Франц Иосиф задержался из—за военных маневров в Богемии. Но Сисси в последние дни испытывала от путешествия меньше удовольствия — только усталость и смутное отвращение…

Это означало, естественно, то, чего все ожидали: 29 июня эрцгерцогиня София сообщила сыну в письме, что императрица ждет счастливого события. Но, оставаясь верной своим принципам, воспользовалась случаем, чтобы порекомендовать императору «поберечь» в ближайшие недели юную супругу. Что касается последней, то и ей надо бы изменить образ жизни. «Полагаю, — писала совершенно серьезно София, — что ей не надо бы столько времени заниматься своими попугаями: если женщина в течение первых месяцев слишком долго смотрит на животных, возникает опасность, что дети будут на них похожи. Ей лучше смотреть в зеркало и глядеть на тебя. На таком созерцании я и буду всегда настаивать…»

Все те же благие намерения. Этими благими намерениями София, сама того не подозревая, мостила для невестки дорогу в маленький ад повседневной жизни! 5 марта 1855 года Сисси родила девочку и согласилась, без энтузиазма, дать ей имя эрцгерцогини, ставшей крестной матерью младенца, Как будто ей не хватало одной Софии!

Увы, по мере того как шло время, вначале не очень глубокая пропасть, что разделяла эрцгерцогиню и ее невестку, становилась все глубже и вскоре превратилась в бездну — преодолеть ее оказалось невозможно.

Взгляды обеих женщин на то, какой должна быть императрица Австрийская, очень различались — Сисси хотелось, вероятно, быть только женой и матерью, и она демонстрировала опасную склонность к свободе, несовместимой с ее положением. Однако ей пришлось смириться с тем, что ее детей, а их у нее было четверо, сразу после рождения забирали в апартаменты бабушки.