Рая выслушала мой сбивчивый рассказ, поправила идеальную прическу и сказала:

– Виолочка, разрешите дать вам совет?

– С удовольствием выслушаю, – кивнула я.

Экономка указала на дверь.

– Там, в самом конце коридора, есть комната, Олечка называет ее музеем. Хозяйка велит складывать туда сувениры из России. Можете полюбопытствовать. Оля очень щепетильна, никогда не выбросит даже поломанной деревянной ложки, если получила ее в дар. Пойдемте покажу, как она все устроила.

Я покорно последовала за Раисой и очутилась в просторном, почти пятидесятиметровом зале со стеклянными витринами и стеллажами. Идея обрадовать Ольгу матрешкой перестала казаться мне привлекательной, примитивных кукол здесь было несметное множество. А еще тут оказалось много изделий из Гжели, преимущественно сахарниц, горели золотом деревянные хохломские поделки, лакированные ложки, на полках в ряд выстроилось штук двадцать томов «Сокровища Московского Кремля», висели варежки с цветочным узором, павловопосадские платки. В углу скалило зубы чучело медведя в кепке. Каждый экспонат снабжался табличкой с надписью: «Дар нашего гостя из России», далее шли имя, отчество и фамилия.

– Супер, – вырвалось у меня, – не хватает лишь селедки и черного хлеба с кислой капустой.

– Привозят, – кивнула Рая, – но продукты приходится съедать, их не сохранишь. Ну и подумайте, зачем Олечке еще одна деревянная расписная игрушка?

– Незачем, – грустно согласилась я, – но ведь неудобно прийти на Рождество с пустыми руками.

Раиса подняла брови.

– Есть один вариант. Олечка обожает бургштайнскую коврижку, ее пекут исключительно к Рождеству, только раз в году.

– Куплю ее в местном супермаркете, – обрадовалась я, – не особенно дорогое кондитерское изделие.

– Фу! – скривилась Раиса. – Это для приезжих. Наивные туристы охотно хватают ерунду, они не знают, что выпечка из супермаркета похожа на настоящую рождественскую коврижку, как бабочка на носорога. У каждой хозяйки Бургштайна свой рецепт, он передается из поколения в поколение, ну а те, кто недавно приехал, стараются не ударить в грязь лицом, ищут в старинных книгах состав лакомства. Двадцать четвертого декабря на главной площади пройдет фестиваль, где выберут главную коврижку города. Все хозяйки соберутся, владельцы пекарен, они принесут свои изделия. Так вот! Если вы вручите Оле собственноручно изготовленное праздничное угощение, это будет фурор! Хозяйка обожает сладкое, и в Бургштайне очень ценится хэндмейд! Конечно, можно купить шкатулку, но если вы сами придумаете дизайн, распишете деревянное изделие, вот это поставят в гостиной и будут хвастаться перед гостями: «Гляньте, какое чудо Виола сварганила». А уж коврижка и вовсе потрясет Олю.

– Странно, – пожала я плечами.

– Если учитывать местные реалии, то нет, – возразила Раечка, – в Бургштайне можно купить все. Зашли в лавку, приобрели платок, сумку, шаль, ежедневник, велели празднично запаковать, отдали деньги и ушли. А вот если вы сами постарались, потратили свое время, оно тут намного больше ценится, чем банальные евро. Хэндмейд словно говорит: «Очень хотела вам удовольствие доставить, старалась изо всех сил». Я понятно выражаюсь?

– Более чем, – кивнула я, – идея с коврижкой замечательная, но есть одна сложность: я отвратительно готовлю, печь вообще не умею, рецептов не знаю.

Раиса улыбнулась:

– Так и быть! Покажу вам свою заветную тетрадочку! Сегодня вечером после работы отведу вас к себе, и мы вместе испечем фестброд. Так в Бургштайне называют рождественское угощение, дословный перевод…

– Праздничный хлеб, – щегольнула я эрудицией.