— Я видел многое, Охотник, но стоит признать, даже меня пробрало, — серьезно произнёс Азраил.

Я кивнул, ничего не ответив. Пусть ангел говорит, что хочет, мне всё равно. Вместо этого я смотрел на свой Легион и чувствовал, как сердце сжимается. Бравая речь меня прошлого звучала воинственно, но будто сквозь толщу воды. Последние слова, которые мои сыновья услышали перед своей смертью.

Небо над нашими головами вспыхнуло тёмно-зелёным пламенем, а из глубины леса раздался рёв. Нечеловеческий. Принадлежавший тварям Скверны, которым нет конца и края. Рёв, ознаменовавший, что битва вот-вот начнётся.

— Смотри, ангел, — прикрыл я глаза, услышав звук горна. — Вот то, чего ты так желал. Последние часы Славии и конец этого мира.

Глава 10

— Как погляжу, разговор с Райнером прошёл не совсем по плану?

Бросив косой взгляд на подошедшего Генерала, ангел вздохнул и вновь устремил свой взор в сторону чащи леса. Повсюду звучали голоса и крики смертных, суетящихся с обустройством лагеря. Люди строили укрепления, командиры отдавали приказы, подчинённые их выполняли. Знакомая для Светозарного обстановка, как полководца Небесного Града.

— Он показал, — хрипло ответил Азраил, проведя ладонью по стене укреплений, воздвигнутых причудливыми мохнатыми существами.

— Да ладно? — откровенно удивился Генерал и замер с трубкой в руке, в которую забивал табак. Что-то часто он стал курить, но его тело и так умирает от неизлечимой раны, так что хуже уже не будет. — Он открыл тебе свою душу и показал Славию?

Азраил кивнул.

— И как там было? — с нескрываемым интересом спросил демон. Про Славию он слышал, пусть и отошёл от дел, сидя на пенсии. Более того, он почувствовал, как дрожала вся Многомерная Вселенная от той битвы.

— Помнишь Аурию? — привел его давний враг пример из давно забытой Великой Войны, а увидев кивок Генерала, дополнил: — Так вот, раза в три хуже, чем было там. Признаюсь тебе, Агарес, я не уверен, что в той битве Легионы Небесного Града смогли бы выстоять так, как сражался Легион Кодекса во главе с Райнером.

Азраил ни в коем разе не принижал воинов своей расы, но смотрел правде в глаза. Как бы ни были сильны ангелы… Как бы ни разил их Свет… На Славии они бы проиграли. Те орды, что вторглись в этот мир. Ту армию, что он видел через воспоминания Охотника… ей не было конца и края. Самые ужасающие создания Скверны пришли, что разрушить последний оплот людей. Захватить этот мир полностью, уничтожить всех живых и пленить их души.

Уже тогда он понял — у Легиона Райнера нет и шанса. Ни у кого нет. Тут нужна соразмерная сила, а то и превосходящая, чтобы уравновесить весы битвы. Но что мог сделать один Легион? Что мог сделать один Охотник, который словно зверь сражался не только против тварей Скверны, но и против толпы Эмиссаров? Ох, как же вопили те из них, кому не повезло погибнуть от молота Райнера. Их рёв агонии душ, сгорающих в знаменитом Пламени Очищения, до сих пор звучал в ушах ангела подобно музыке.

— И всё же, по твоему лицу я вижу, что ты доволен, — заключил Агарес, задымив. — Получил, что хотел?

— Получил, — слабо улыбнулся ангел и тут же скривился. — Только мне пришлось пройти через… пытку. Ты был прав, когда обмолвился, что он не будет мне доверять. И, чтобы решить этот момент, он прибегнул к крайней мере. Но я не виню его. У таких, как мы и он, не бывает всё просто… — вздохнул он под конец и добавил: — Главное, что он дал мне надежду. А как именно — не столь важно.

— Значит, те, о ком ты переживал, выжили?

— Перед последней битвой беженцы уходили порталом, — вспомнил Азраил огромную площадь, архимагов и воронку, куда стекался спасающийся народ.