Никто не стал комментировать его слова, ведь каждый из здесь находящихся знал о приказе, что войскам нужно сворачиваться и двигаться в Якутск, где их смогут не только принять целители, но и обеспечить всем необходимым для дальнейшей переброски. Разумеется, речь шла об Охотниках, которые прилетели на помощь по зову князя Багратиона, а также о гвардии Беловых и императора. Регулярные войска же останутся на базе, где раньше и находились.

Вот только этот приказ… не совсем выполнили. Командиром войск были назначены люди Беловых, пусть там присутствовали и командиры Белых Колпаков. В чём задержка стало понятно из доклада. Дмитрий ранен и находится в тяжёлом состоянии. Странно то, что Морозов так спокоен, хотя по всем данным хорошо относится к мальчишке. Даже не просто хорошо, а очень и очень тепло. Да и Пётр Алексеевич Белов тоже спокоен, будто бы и не переживает за внука. Что это? Слепая вера, что парень выкарабкается, или нечто иное?

В любом случае, войска пока стояли, раз Дмитрия Борисовича пока не было возможности транспортировать. А если такая и была, то никто не позволил проявить подобную инициативу, несмотря на приказ. Пытались, да, причём Колпаки и пытались, но стоило возле палатки раненого появиться группе Бессмертных, как их называли Беловцы, и желающие резко передумали. Одного вида грозных воителей, заработавших устрашающую репутацию на поле боя, хватило, чтобы устранить любые попытки.

Нравилось ли это Александру? Отнюдь! Контроль над ситуацией должен принадлежать именно ему, как императору, а прямое нарушение приказа… Что ж, Дмитрий и сам так поступил, когда к нему явился гвардеец Белых Колпаков и потребовал подождать.

«Ничего, если выкарабкается, то мы с ним поговорим. Обстоятельно и серьезно», — хмыкнул про себя император.

Пусть царь и относился к юноше относительно хорошо, это не значит, что он потерпит своеволия. Мальчишку требуется наказать, но и похвалить тоже.

Оставив эту тему, он взялся за остальные. Вопросы касательно Центра Охотников и одержимых, которые проникли в Московский Центр. Требовалось изучить эту ситуацию и не допустить в будущем её возникновения. Одарённые с даром Ментала уже работали с ними, изучая. Помимо этого поднялся вопрос о Тихомировых, выживших во всей этой заварушке и находившихся сейчас в Якутске. Их доставили туда в первую очередь, передав в руки целителей Морозовых. С главой рода кузнецов Империи стоит переговорить, основательно так переговорить. Как и в добровольно-принудительной мере согласовать проверку с помощью тех же Одарённых Менталов. Неизвестно, какие секреты раскрыли Тихомировы, как неизвестно и то, что они узнали. Пока что весь род находится под наблюдением, а их здоровье оставляет желать лучшего. Специалисты уже работают, чтобы поставить их на ноги, но неизвестно сколько времени это займёт.

Разговор был закончен, приказы отданы, а император отпустил всех собравшихся. Но когда граф Белов почти покинул кабинет, до него донёсся голос императора:

— Пётр Алексеевич, задержитесь.

Кивнув остальным, мужчина закрыл дверь, прошёл на середину кабинета и в ожидании посмотрел на государя. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, пока Александр не открыл ящик стола и не вытащил оттуда знакомый им обоим артефакт. Железный крест длиной в локоть и шириной в несколько ладоней. Исписанный вдоль и поперёк на латыни, он был украшен тремя белыми камнями в середине, похожими на алмазы, из его низа торчал заострённый кол, а рукоять креста перевязывала порядком изношенная кожаная оплётка со следами засохшей крови.

Глаза Белова расширились, ведь он узнал это оружие. Именно так. Подобные кресты были оружием, дарованным когда-то секретному элитному отряду Инквизиторов.

Положив крест на стол, император поднялся со своего кресла и подошёл к окну, после чего сухо произнёс:

— Кажется, он принадлежал тебе, Пётр.

Ощущая некий трепет, будто увидел давно потерянного друга, Белов подошёл к столу и дотронулся пальцами до артефакта.