Ещё несколько раз за свою прошлую жизнь я встречался с Робертом, Симелией и остальными из его отряда, но больше мы об этом не говорили. Что было — то прошло, и среди Паладинов у меня появились друзья. И тем сильнее была моя ярость при встрече с Ханзо, ведь одним своим существованием с извращённой печатью он будто плевал в лицо моим друзьям.

— Райнер, ау, Райнер, — помахала Снежинка ладонью у меня перед глазами.

Я моргнул, потом ещё раз, и понял, что так и сижу с бутербродом в руке, пустым взглядом пялясь в монитор. Воспоминания о товарищах всплыли неожиданно и захватили меня, оставив после себя… не особо приятное чувство. Слишком много времени прошло с моей гибели, и вряд ли я встречу их вновь, когда вернусь в Орден.

— Гкхм, — убрал я её ладонь от лица. — Я здесь.

— О чём думал? — сразу же заинтересовалась Снежинка.

— О том, зачем Безымянный, если это он, создал Паладинов. В этом нет логики, если только…

— Не было угрозы, — догадалась она. — Эмиссары? Думаешь, уже тогда он с ними сразился?

— Если и так, то почему ушёл? Охотник завершил бы начатое до конца, уничтожив эту падаль. Нет, тут что-то другое…

Либо же Безымянный был действительно слишком молодым Охотником и не вытянул. Один, без Ордена, без братьев и в другом мире, где присутствует враг. Но это теория рушилась из рассказов Шакоров, часть из старейшин которых жили в те времена и знали Безымянного. Всё же я склоняюсь к тому, что мой брат создал недо-паладинов, чтобы устранить какую-то угрозу, с чем, вероятно, справился, а затем ушёл. Но почему не обрубил концы? Почему не забрал артефакты, раз в недо-паладинах больше нет нужды? Загадка…

Задумчиво съев третий бутер — четвёртый забрала Снежинка — я хлебнул чай и достал телефон. Что-то в этом всём заставляло моё чутье обостриться и дать о себе знать.

— Кому звонишь? — увидела она, как я выискиваю номер в контактах.

— Старейшине Шакоров.

Обойдя меня со спины, Снежинка прислонилась пятой точкой к столу и заинтересованно наблюдала за мной. Я же набрал номер и стал слушать гудки.

— Здравствуйте, господин, — послышался на том конце провода старческий голос.

— Здравствуй, Орочи, — кивнул я, хотя он не видел. — Для вас есть работа.

В динамике зашуршало, будто старик поднялся с кровати.

— Я вас слушаю, господин.

— У вас же остались архивы тех времён, когда жил Безымянный?

— К сожалению, нет, — вздохнул он. — Во время войны их уничтожили.

— Но что-то же должно было остаться?

Ответил он не сразу, а где-то спустя секунд десять.

— Один из старейшин, Отару, вёл личные записи… Его дневники должны были сохраниться, я поищу их в нашей библиотеке. Позвольте спросить, господин, зачем вам это?

— Хочу понять, для чего Безымянный решил создать Паладинов в этом мире. Меня интересуют любые упоминания, связанные не с войной людей, а иное…

— Те времена были темны и опасны, господин, — взял он слово. — Я понял, что вас интересует. Если что-то найдётся, то я дам вам знать.

— Благодарю, Орочи.

Повесил трубку, задумчиво покрутив телефон пальцами.

— Я знаю такое твоё лицо, — хмыкнула Снежинка, которая благодаря своему острому слуху слышала весь наш разговор с Орочи. — Считаешь, что всё это дурно пахнет?

— Я бы сказал, что это не дурно пахнет, а воняет дерьмом, — пробормотал я.

— Может, он ничего не найдёт? — пожала она плечами. — Ты же не оракул, чтобы точно всё знать.

— Чутьё, Вериса, — ответил я ей. — До момента, как я начал разбирать информацию с флешки и дошёл до пентаграммы, оно спало.