Зачем он это мастерил? Ига не знал. Нравилось, вот и все. По какому плану строил Конструкцию? Да без всякого плана! Как говорится, по наитию. Наверно, вот так сочиняют свои сонаты и симфонии композиторы – прислушиваются к своим внутренним мелодиям и, нащупав самую хорошую, начинают обрадованно молотить по клавишам. Что-то внутри подсказывало Иге: именно здесь надо изогнуть разлапистую ветку этого решетчатого дерева, именно сюда пристроить склеенную из трубок фигуру, похожую на морскую звезду…

На краю доски Ига укрепил воротца из толстой алюминиевой проволоки. И повесил под ними маятник от старых часов-ходиков, который нашел в мусоре за сараем. Для чего? Ига опять же не знал. Но, видимо, маятник был нужен Конструкции. Когда Ига удачно приращивал к ней новую деталь, Маятник сам собой принимался качаться. Будто под часами. И (можете не верить, но это правда) в тишине слышалось отчетливое «такки-так», хотя, казалось бы, «такать» было совершенно нечему.

Папа присматривался к работе Иги с интересом и молча. Но однажды не выдержал.

– А какова все-таки у этого сооружения функциональная нагрузка?

– Че-во? – сказал Ига.

– Проще говоря, какая от этой штуки польза?

– А! Она помогает мне думать…

И папа отошел с уважительным пониманием, чуть не на цыпочках.

Конструкция и правда странным образом помогала Игиным размышлениям. Не всяким, а серьезным. О времени, о пространствах, о четвертом, пятом и всяких других измерениях. Такие мысли приходили чаще всего перед сном. Ига лежал на узкой тахте, смотрел на Конструкцию и пытался разгадать то одну, то другую тайну вселенной. Или скорее даже не разгадать, а почувствовать кончиками нервов (иногда жутковато и сладко замирала душа). Например, какая природа у бесконечности?..

Некоторые люди не могут понять, что это такое – бесконечность? А Ига понимал. Наоборот он не мог представить, что у вселенной могут быть какие-то границы. Как это: мчишься, мчишься в космосе миллиарды миллиардов световых лет, а потом – хлоп и граница? Какая? Стенка, что ли? Чушь да и только… Некоторые говорят: всемирное пространство замкнуто. Ну, вроде бы оно, как необъятного диаметра внутренность шара. Летишь по нему, и кажется, что движешься по прямой, а на самом деле – по кольцу. И в конце концов можешь вернуться в то место, откуда стартовал. А через какое время вернешься-то? Через бесконечное?.. А что если во время такого полета резко свернуть в сторону? Упрешься в оболочку «шара»? А можно ее пробить? А если пробьешь, за ней что? Другая вселенная? Ну, и выходит – опять нет конца.

Да, что у бесконечности конца нет, было понятно. Неясно другое – было ли у нее начало? И во времени и в расстояниях. Ученые решили, что мир возник после того, как взорвалась материя, сжатая в крошечную точку. Допустим. А откуда взялась эта точка? А что было до нее? Или она была всегда ? А где она находилась? Существовала только внутри себя или все же висела в каком-то пространстве? В каком?..

О природе пространства Ига тоже размышлял немало. Он понимал, что не бывает пустоты. Нигде, даже там, где нет ни звезд, ни галактик, ни всяких энергетических волн и полей. Оно, пространство, очень такое… проницаемое, да, и все же в нем есть какая-то структура. Вроде как в удивительно прозрачном кристалле. И если разгадаешь эту структуру, можно ее перестраивать, раздвигать и проникать в миры уже совсем других пространств…

Да, размышлять про такое порой было страшновато, но и заманчиво.