Протянувшиеся на многие километры под холмами штреки смыкались с естественными карстовыми пустотами, образуя запутанный, «ныряющий» в глубь земли лабиринт, который еще никто не прошел полностью. Разлоги отпугивали «чайников», но манили профессионалов. Пройти пещеру до конца, «до стеночки», означало внести свое имя в летопись, «стать корифеем».

Желающих было много, но тут Разлоги показали свой крутой и коварный нрав. Бывалые, опытные спелеологи раз за разом спускались в дыру — и возвращались несолоно хлебавши. Карты, составленные ими, Олег видел. Все они противоречили друг другу, словно штреки и каверны Разлогов каждый раз меняли свое местоположение.

А два года назад случилась трагедия: группа из Литвы вместе с коллегами-москвичами ушла на очередной штурм катакомб и попала под осыпь. Два человека погибли, еще четверых отрезало завалом — их вытаскивали почти неделю. После этого по приказу губернатора местные власти залили входную нору двумя самосвалами бетона. Так Разлоги отодвинулись «за круги», став недоступной пещерой.

Конечно, ставить на катакомбах окончательный крест никто не собирался. Охота пуще неволи, в особенности если это охота на неизвестного зверя. Время от времени то одна, то другая группа приезжали на Разлогинский холм и проводили по нескольку дней кряду в поисках нового входа, но все эти попытки были бесплодны. Однако нынешним сентябрем удача улыбнулась подземщикам, причем это были парни из клуба «Морион», куда ходил Олег.

С тех пор прошло больше двух месяцев. За это время морионцы девять раз спускались в Разлоги, картировав двадцать два километра подземелий. Все работы проводились втайне от властей и коллег по увлечению — приказ губернатора никто не отменял. Но каким-то образом морионцев выследили, и найденный ими вход стал известен властям. Старика вызвали на беседу в милицию, ультимативно потребовав не ходить на спуски в Разлоги, а в клуб пришло уведомление от властей Зареченского района, где в несколько издевательской форме сообщалось, что «согласно решению комиссии по туризму и отдыху при губернаторе Московской области 3 декабря сего года доступ в Разлогинские катакомбы будет прекращен».

Морионцы приуныли. Бросать так хорошо «пошедшее» картирование было обидно. Попытки получить официальное разрешение на работу в катакомбах закончились неудачей — никто из руководства области не хотел брать на себя ответственность. В клубе кипели страсти. Предложения сыпались как из рога изобилия — одно другого фантастичнее. Кто-то предлагал скинуться и нанять передвижную буровую установку, из тех, что бурят дачникам скважины под воду, кто-то разрабатывал проект постройки тайного тоннеля от ближайшей деревни до пещер, кто-то доказывал, что нужно прорыть вход из-под воды, как это делают бобры в своих хатках.

Олег во всех этих баталиях не участвовал — валялся дома с ангиной. Холодное пиво под дождем при температуре воздуха плюс один градус, оно, как известно, не очень способствует здоровью. Когда он впервые после болезни пришел в клуб, волна эмоций схлынула — близился декабрь, а с ним и день «икс». Всем стало ясно, что поделать ничего нельзя и остается только смириться. И тут Олег вспомнил, что во время последнего спуска в Разлоги, когда они добрались до конца восточного ствола и через шкуродер прошли дальше, в куполообразную естественную полость, у него от удара о низкий свод погас налобник — скорее всего контакт отошел.