Только сделав маленький полукруглый надрез, я сообразила, что он протянул мне левую руку.

– Надо было дать мне другую руку, – сказала я, – рукоятка меча будет давить на нее.

Он слабо улыбнулся.

– Для меня не будет большего счастья, чем чувствовать твое прикосновение во время моей последней битвы, где бы она ни случилась.

Размотав испачканный кровью платок, я прижала свою раненую руку к его руке, наши пальцы сплелись. Кровь была теплой и липкой – она еще не свернулась между нашими ладонями.

– Кровь от крови моей, – прошептала я.

– …и плоть от плоти моей, – тихо отозвался он.

Но никто из нас не решился вымолвить последние слова клятвы: «…до тех пор, пока смерть не разлучит нас». Произнесенные слова болью повисли между нами. Джейми горько улыбнулся.

– И даже дольше, – твердо сказал он и снова притянул меня к себе.

– Фрэнк… – со вздохом произнес Джейми. – Может быть, он не захочет и слушать. Но если захочет, расскажи ему обо мне так, как ты рассказала мне о нем. Скажи ему – я… благодарен. Скажи, я надеюсь на него, потому что должен надеяться. И скажи еще… – Его руки неожиданно сжали мою руку, он говорил вроде бы смеясь, но совершенно искренне: – Скажи ему: я ненавижу его от всей души, ненавижу до самых потрохов!

Мы оделись; рассветный полумрак стремительно превращался в день. Еды не было, не было ничего, что помогло бы нам протянуть время. Делать было нечего, и все уже было сказано.

Теперь ему пора уходить, чтобы вовремя добраться до Друмосских болот. Наступил час нашего последнего расставания, а мы не знали, как сказать «до свидания».

Джейми наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

– Говорят… – начал он и остановился, чтобы прокашляться, – говорят, в старые времена, когда мужчина отправлялся в дальний путь для свершения великих дел, он должен был найти колдунью и попросить у нее благословения. Он поворачивался лицом в ту сторону, куда ему предстояло уйти, а она становилась позади него и произносила над ним слова молитвы. Когда она заканчивала, он должен был идти прямо вперед и не оглядываться – иначе его поход будет неудачным.

Джейми осторожно коснулся моего лица и отвернулся, уставясь в открытую дверь. Утреннее солнце врывалось в хижину, зажигая его волосы тысячами огней. Он расправил широкие плечи и глубоко вздохнул.

– Благослови же меня, моя колдунья.

Я положила руку ему на плечо и задумалась. Дженни научила меня нескольким древним кельтским молитвам. Я попыталась восстановить их в памяти.

– Иисусе, сын Марии, – начала я охрипшим голосом, – ныне взываю к милосердию Твоему. От имени Иоанна Апостола, от имени всех святых Твоей обители прошу Тебя сохранить его в предстоящей битве…

Я остановилась, заслышав внизу, у подножия, голоса, топот ног.

Джейми замер на секунду, плечо напряглось под моей ладонью; он повернулся и подтолкнул меня в торец дома, туда, где стена совершенно разрушилась.

– Беги! – сказал он. – Это англичане! Уходи, Клэр!

Я побежала к проему в стене, сердце колотилось у самого горла, а Джейми, держа руку на эфесе меча, повернулся ко входу. На мгновение я задержалась, чтобы в последний раз взглянуть на него. Джейми тоже повернул голову, заметил мое движение и неожиданно оказался рядом. Он яростно сжал меня и подтолкнул к стене. Его набухшая плоть прижалась к моему животу, рукоять кинжала впилась в бок.

– Еще раз! Я должен.

Он прижал меня к стене; я подобрала свои юбки, он поднял килт. Это не был любовный акт. Он взял меня быстро и властно, все закончилось в считаные секунды.